Два миллиона (сборник)
Шрифт:
По широким московским проспектам гулял ветер. Он зло гудел в водосточных трубах и переворачивал картонные коробки возле магазинов. Его недовольство было вполне объяснимо. Миллионы лет он весело резвился на широком просторе и только последние 850 лет вынужден извиваться между домами и разбиваться в кровь о каменные стены.
Живцов не слишком обращал внимание на взаимоотношение перемещающихся воздушных масс с городом. Он весь был поглощен мыслительным процессом.
От этого полезного занятия его отвлек забавный нищий возле пешеходного перехода. Все в попрошайке было необычным.
Сытый живот сильно портил имидж нищего, но выручала грязная донельзя одежда. Да и экзотический вид тоже играл свою роль – в Москве побирающихся негров было еще немного.
«Чего он здесь забыл? Голодал бы себе в Африке. Там все голодают. И почему все хотят собирать милостыню именно в Москве. Тут что, центр помощи дефективным?!» – раздраженно думал Николай.
В следующее мгновение он, к своему удивлению, негра узнал. Это был ангольский Миша. Тот, с которым они таранили индийское посольство.
Живцов вплотную подошел к афророссиянину и коротко спросил:
– Нищенствуешь?
Миша, издерганный милицейскими рейдами, замер, словно идол на острове Пасхи. Коля незлобно хлопнул его по плечу и интимно промолвил на ухо:
– Расслабься, Миша, свои.
От этих слов арап ожил и с удивлением уставился на Николая – он его тоже узнал. И радостно прокричал единственно известную ему русскую фразу:
– Подяйтэ на протитяниэ!
Услышав крик подопечного, к нему подлетел хмурый человек, Мишина «крыша».
– В чем дело, гражданин? – начал было незваный охранник, но слегка осекся – он так же узнал Николая.
И Коля, в свою очередь, не стал отрицать, что знаком с этим человеком. Но радости сей факт у него не вызвал – это был Вениамин, гебист, посадивший его в африканскую тюрьму.
Комитетчик первым задал провокационный вопрос:
– Кредит уже вернули, Николай Николаевич?
– А почему я вам должен отвечать? Судя по всему, вы уже не являетесь работником уважаемого мною ведомства, – ответил Николай и сам спросил, – Негров из Африки вывозите? Неужто работорговлю внесли в реестр разрешенных видов деятельности?
– Конечно, внесли. Сразу же за мошенничеством и побегами из тюрьмы.
Понимая, что спор ни к чему позитивному не приведет, Коля потерял к нему интерес. Он попрощался с улыбающимся и ничего не понимающим Мишей и пообещал Вениамину, человеку без отчества и фамилии, когда-нибудь рассказать, почем в Одессе рубероид. После этого он развернулся и пошел вдоль заполненной автомобилями улицы.
Неожиданно простая и ясная мысль пронзила его мозг, как рога быка красную тряпку тореадора. «Пожертвования!»
Конечно же, воспитание и самоуважение, возведенное в культ болезненным самолюбием, не позволили бы ему пойти на паперть. Мысль была глубже.
Как всегда, у Коли от появления идеи до ее реализации проходил один миг. Он тут же направился в редакцию известной газеты и подал
«Срочно нужны деньги на ремонт единственного автомобиля. Помогите, люди добрые, чем можете. Деньги высылайте по адресу: Москва, главпочтамт, Живцову Н.Н., до востребования».
Аналогичные объявления он разместил еще в нескольких изданиях.
А через неделю полетели деньги, причем, в общей массе, немалые. За месяц удалось собрать приличную сумму, но бдительные и сволочные работники Почтамта настучали в милицию и бизнес, так хорошо развивавшийся, пришлось свернуть.
– Нет в жизни счастья! Такую идею загубили! – ревел Николай, не известно кому грозя кулаком.
Банкир-одиночка
Большинству людей известно, что деньги – это кровь экономики. Не будь их, пропал бы смысл любого труда, поскольку его продукт не имел бы мерила и был бы обесценен. Без фунтов, долларов, франков, крон и, возможно, рублей с таким трудом возводимое здание человеческого общежития рухнуло бы в мгновение ока. Мы как угодно можем относиться к мятым бумажкам с водяными знаками, но не признавать их необходимость никто не в силах.
Чтобы придать стройность финансовым потокам умные люди придумали банки. Для лучшего погружения в тему углубимся в историю.
Поскольку при первобытнообщинном строе дикие люди еще не додумались эксплуатировать друг друга и, соответственно, получать от этого прибыль, банки были им не нужны. Забитого мамонта ели сразу и всем обществом, не оставляя чего-нибудь на потом. Продавать было нечего ввиду жуткой нищеты.
Но, благодаря неизвестно каким заслугам, над человечеством засияло солнце разума, и люди тут же поняли, что проще строить свое счастье на горбу другого. Появился товар, который надо было как-то реализовывать. Ракушки были неплохим разменным средствам, но имели один существенный недостаток: если кто-то находил много ракушек, возникала инфляция.
Чтобы этого избежать, начали чеканить монеты. Но хранить, перевозить и расплачиваться тяжелыми металлическими деньгами, было очень неудобно. Подвижники из числа торгового люда, заработав грыжи от перетаскивания золота и иного драгметалла, совершили революцию, придумав расписки и квитанции от ювелиров, удостоверяющих наличие на хранении у них определенного количества золота такой-то пробы.
Мир вздохнул с облегчением! Дальше все пошло, как по маслу. Самые ушлые тут же сообразили, что нет ничего выгоднее, чем продавать бумажные расписки, которые де-факто стали деньгами. Так возникли первые банки.
Они росли и совершенствовались вместе с развитием человеческого общества. Все более усложняя банковскую систему, кредитные конторы создавали заслоны от непосвященных. В тишине своих кабинетов они перемещали средства и управляли миром.
В трудные переходные годы в России банки стали возникать, как грибы после дождя. Сберегательные и инвестиционные, ипотечные банки, а также сельскохозяйственные, все они в одно мгновение внедрились в финансовую жизнь страны и, не тратя времени на раскачку, тут же стали ковать свои капиталы.