Два мира. Том 2
Шрифт:
— Звучит странно, но прикольно, — откликнулся Кисаме и, отодвинувшись на скрипящей кровати подальше, прислонился спиной к холодной стене. — Ладно, простите, что оторвал.
Итачи кивнул, давая понять, что не видит в этом ничего страшного, и вновь принялся водить над картой палочкой, теперь уже негромко бормоча заклинание. Кисаме прислушался — латинский язык, даже в том мире мёртвый, был странный, всё ещё непривычный, хотя за последние полгода от напарника мечник немало раз слышал его.
Магия вообще была штука странная. Но полезная, чего греха таить.
К
А ещё магией можно было греться, совершать одномоментные прыжки на огромные расстояния, вскрывать замки, заставлять вещи подлетать к тебе и много чего ещё творить полезного в быту и бою. «Хотя, без неё было как-то лучше, — подумал Кисаме, продолжая наблюдать за манипуляциями напарника. — Как-то проще, понятнее. А что правильнее, так уж точно». Итачи, как он понял, разделял его мнение, поэтому старался применять волшебство только при необходимости, большинство дел продолжая решать «по-старинке» — разводить, к примеру, костры вручную, когда даже самые влажные ветки одним словом можно было заставить вспыхнуть в секунду. По части консервативности Итачи реально мог дать Кисаме фору.
Но иногда наступали моменты, когда без волшебства было не обойтись никак — как этот вот, например. Точнее, обойтись-то было можно, но это означало бы несколько месяцев шатания по всем странам в отчаянных попытках напасть на след предателей. А Яхико требовал от них предоставить Хидана и Какудзу срочно.
Итачи вдруг замер с напряжённо выпрямленной спиной. Кажись, нашёл.
— Ну что?
— Успех, — ответил напарник, вперив взгляд в точку на карте. — Мы верно предполагали, что после перевоза Фу в Коноху они решат вначале заняться последним джинчурики Скрытого Камня. Сейчас они в половине дня пути к югу от Ивы.
— А мы — в полутора днях, — Кисаме задумчиво поскрёб щёку, поросшую жёсткой щетиной. Пора бы побриться. — Как будем догонять: пешком или трансгрессией?
— Нам желательно перехватить их раньше, чем они доберутся до Ивы.
— Ясно, значит, трансгрессией.
Итачи никак не прокомментировал и принялся собирать свой магический инвентарь. Кисаме кисло поглядел в окно, в промозглую серость осеннего утра. При том, что в жизни он испытал на себе много чего (но мало приятного), трансгрессия однозначно входила в список самых отстойных вещей.
Четверть часа спустя напарники вышли из гостиницы и встали на размытую ночным дождём дорогу, оставляя за собой город гражданских, где шиноби всегда были чужаками. Хотя, Итачи как-то, по просьбе Кисаме, рассказывал о столице владений, в которых они были, — о Лондоне, огромном городе с миллионами жителей,
Когда город остался позади, а других путников на обозримой части дороги не стало, Кисаме и Итачи свернули за деревья, где напарник крепко сжал запястье Кисаме и крутанулся на месте — их обоих стремительно потянуло через пространство, сдавив, словно под прессом. Несколько мгновений спустя они оказались в совершенно другой местности, на вершине скалы. Вокруг простирались только скалы, каменистые плато и ещё раз скалы. «Понятно, чего Дейдара называет свою родину самым унылым местом на свете», — мысленно хмыкнул Кисаме. Ему и самому Страна Камня не слишком нравилась — здесь мало воды, которую можно использовать для техник, а в пещерах, которыми кишели гряды невысоких гор, нередко затаивались нукенины или даже шиноби Ивы, этих самых нукенинов выслеживавшие. В общем, отовсюду можно было ожидать подляны.
— Вот они, — Итачи, остановившийся на краю площадки, пристально смотрел на располагавшуюся дальше скалу повыше. Кисаме пригляделся — в камне была выбита тропа, по которой неспешно двигались двое в плащах Акацуки.
Предельно быстро и осторожно напарники последовали за предателями, бывшими когда-то их товарищами. Их и без того почти неслышные шаги окончательно глушились воем ветра, носившегося между скал.
Вроде бы, ничего необычного, просто преследование цели — одно из десятков, если не сотен, но Кисаме своим обострённым, почти звериным чутьём ощущал, что что-то не так. И Самехада явно разделяла его мнение: она завозилась и тихо заворчала. Что-то точно было не в порядке.
— Итачи-сан…
— Знаю, — коротко ответил напарник, и в следующую секунду они метнулись в разные стороны — на то место, где они миг назад были, обрушился камнепад такой мощи, что начисто снёс участок дороги длиной метров в пятьдесят. Со своей позиции за пределами зоны обвала Кисаме быстро поискал взглядом Итачи — тот выжидательно замер на утёсе чуть выше, сосредоточенный, уже активировавший Шаринган.
«Наверх».
Кисаме прыгнул следом за напарником и оказался на широкой площадке, сходной с той, куда они трансгрессировали чуть ранее. Вот только вместо Хидана и Какудзу против них стояли четверо шиноби, блиставшие символами Ивы на протекторах. Зашибись.
— Мы пришли не вредить вам, — переговоры Итачи как всегда взял на себя. — Мы преследуем двух преступников…
— Мило, преступники преследуют преступников, — куноичи, стоявшая впереди прочих, скривилась.
— …которые прошли этим путём несколькими минутами ранее, — спокойно закончил Итачи. — Они представляют опасность для Ивы, поэтому с вашей стороны было бы мудро позволить нам ликвидировать их.
— Не беспокойтесь, ими тоже занялись, — куноичи подняла на уровень груди зажатый в руке кунай. — Но и вам уйти не позволим.