Два мира. Том 2
Шрифт:
— Идём, — зашептала целительница, одной рукой подхватив записи, а другой вцепившись в локоть подруги. Та одарила Годрика возмущённым взглядом, однако позволила увести себя.
— Хм… — удивлённо протянул Саске. «Не всё и не вся правда» Рикудо Сеннина становилась всё занимательнее.
Когда женщины вышли, притворив за собой дверь, Годрик обратился к Хагоромо:
— Теперь поведай мне, кто ты и откуда пришёл. И, — светлые брови сошлись на переносице, голос стал рычащим, — как ты прошёл через всю защиту, что мы наложили на эти земли?
Мудрец чуть сузил глаза, обдумал миг, а после заговорил:
—
— Страна Предков? — переспросил Годрик, дёрнув бровями. — Никогда не слышал о такой.
— Возможно, она очень далека от вашей. Вероятнее всего, это именно так.
— Тогда как ты попал сюда из своей далёкой страны?
— Не знаю, — ответил Хагоромо, открыто глядя на собеседника. — Некая сила перенесла меня сюда во время… — он запнулся, но пауза была мимолётной и, кажется, прошла незамеченной Годриком, — прогулки с братом. Я не знаю, как это произошло…
— И вот здесь, — зазвучал голос одновременно вокруг и внутри Саске, — следует сделать уточнение: до этого момента единственными знакомыми мне человеческими существами, способными по-особому обращаться с энергией, были помимо меня самого ещё мать и брат. Также я знал о существовании способных на такое жаб, однако это иное.
— Значит, поэтому вы не хотели говорить Годрику о том, что были переброшены в ходе боя с Джуби? — произнёс Саске, вполуха слушая мало что значащий рассказ Хагоромо из воспоминаний о доме, почти дословно копирующий прочтённое Учихой в прошлом году в книге Мудреца.
— Я решил, что преждевременно открывать все карты перед существами, в дружелюбном настрое которых не уверен, — подтвердил Рикудо Сеннин. — Они могли оказаться теми самыми другими, о которых говорила мать…
Где-то в отдалении и одновременно как будто бы в шаге от Саске мелькнул всполох сознания — Саске не представлял, как иначе описать почувствованное, — который мог принадлежать только Наруто.
— Другие… — пространство исказилось — оно оставалось камерой в подземельях строящегося Хогвартса, однако его часть преобразилась в резко выбивающуюся из желтоватого полумрака чёрно-серую воронку. Из её недр на Саске уставились светящиеся во тьме серебряные глаза, бросавшие ровный мёртвенный свет на лица, едва уловимыми контурами вырывая их из тьмы — так, чтобы различима была лишь неземная правильность и красота их черт. Красота, однако, вовсе не притягательная; вселяющая ужас. — Такие же, как моя мать, Кагуя. Обитатели дальнего мира, куда смертным не дано попасть, носители сил, которые нам не охватить сознанием.
— Эти трое магов не похожи на подобных существ, — заметил Саске, лишь после подумав, не прозвучало ли это слишком дерзко для человека, который сам не очень хорошо разбирается в людях.
— У меня не было времени размышлять и сомневаться, — ответил Рикудо Сеннин. — В тот момент я действовал по наитию… А ещё, не стану отрицать, к сокрытию своей тайны меня подтолкнули чувства, что я уловил в матери, когда она перед боем говорила о том, почему боится родню, которая однажды может явиться на нашу землю. Слишком огромен и заразителен был её страх.
Воронка, из глубин которой растягивали губы в холодных улыбках среброглазые существа, свернулась и растворилась. В далёких сантиметрах
— Мою мать в какой-то мере можно понять, — вздохнул Рикудо Сеннин явно в ответ на высказанное Мадарой. — Она искренне верила, что тем, что делает, защищает нас с братом. Однако после она утратила это понимание — тогда и случился наш с ней бой… Но об этом мы поговорим потом.
Он замолчал, и в мир воспоминаний полностью вернулись звуки, до того бывшие шёпотом на фоне.
— Удивительную силу вы используете, — говорил Хагоромо, разглядывая волшебную палочку в руке Годрика — тот мгновенье назад наколдовал глиняную кружку с водой и дал напиться своему пленнику-гостю.
— Удивительно, что ты можешь видеть сквозь чары, — откликнулся Годрик уже много дружелюбнее, с непосредственной заинтересованностью. — Хотя бы сам замок — мы обезопасили его так, что ни один неодарённый простак не в состоянии близко подойти, да даже разглядеть его.
— Это впечатляет, — произнёс Хагоромо наполовину искренне, наполовину глубоко задумчиво.
— Это означает, — Годрик кивнул в его сторону, — что ты маг, как и все мы здесь. Быть может, по этой же причине ты смог привести в движение силу, которая перенесла тебя к нам. Однако твоя внешность… ты точно человек?
— В моих землях такой вид обычен, — спокойно сказал Хагоромо, и сложно было заподозрить его во лжи. — И да, я и мои родичи — такие же люди, как и те, кто выглядит подобно тебе и твоим спутницам.
— Что ж, — Годрик задумчиво почесал бороду, — наверняка твоему виду есть какое-то объяснение — думаю, Кандида уже думает над ним. Кандида Когтевран и Пенелопа Пуффендуй, — добавил он. — Мы с детства вместе, они мне как сёстры. Есть ещё четвёртый из нас, Салазар Слизерин, мой названый брат. Прежде чем вернуть тебе свободу, он захочет лично убедиться, что в тебе нет дурного умысла в отношении нас. Эту проверку может сделать лишь он и Кандида, но Салазар доверяет только своему суждению, — Годрик развёл руками как человек, пытающийся донести до собеседника мысль: «Иначе никак». — Так что придётся подождать, пока он не вернётся в замок, а пока я могу попросить Пенелопу принести тебе еду…
Камера поплыла и сменилась просто обставленной комнатой, за окнами которой над зелёным морем леса и горами догорал закат. На массивных дубовых стульях вокруг стола им под стать разместились Хагоромо и четверо основателей Хогвартса. Они вели спокойную беседу — это кольнуло.
— Как вы убедили Годрика и Салазара, что не опасны? — спросил Саске. — Ладно Годрик, после вашей книги сложилось впечатление, что он не блистал умом, но Салазар был подозрителен почти до паранойи.
— Есть некоторые способности, которые недоступны наследникам Индры, как Шаринган недоступен потомкам Ашуры, — туманно ответил Рикудо Сеннин. Саске не догадался сам об ответе на свой вопрос, однако понял, у кого после возвращения в реальность можно спросить.