Два мира. Том 2

Lutea

Что важнее, имеет ли он вовсе право быть для Шикамару кем-то большим, чем временный семпай, давший определённые знания?

«А ты сам этого хочешь? — вновь зазвучал в подсознании голос Шисуи. — Потому что парню это, кажется, нужно — он ведь пришёл к тебе сам».

Лёгкость, с которой в последние дни друг стал воскресать в его внутреннем мире, пугала. Итачи кашлянул.

— Шикамару-кун, как продвигается реабилитация твоей подруги, Ино?

— Она пришла в себя, спасибо Пятой и Карин, — Шикамару посмотрел на него удивлённо. Впрочем, недовольным

вопросом о чём-то не рабочем, а личном он не выглядел, и это обнадёживало. — Она уже достаточно окрепла и помогала Мадаре-саме проверить его способ найти Кагую.

— Его способ?

— Это связано с поиском изнутри сознания следов воздействия на него.

— Вот как, — нейтрально отозвался Итачи, задумавшись. Откуда Мадара взял этот способ? Он, как сам не раз говорил, не является менталистом — здесь же речь идёт о технике весьма тонкой, если Итачи правильно понял. По всей видимости, предок опять начал темнить. Плохо.

Размышлявший о чём-то своём Шикамару невесело усмехнулся.

— Я бы хотел сейчас сыграть в шоги, — признался он. — Или нормально поспать. Не знаю даже, что больше.

— Можем сыграть, если тебя не ждут срочно в штабе, — предложил Итачи дипломатично-осторожно. Он всё ещё сомневался, что стоит, и благодарность в глазах Шикамару его удивила.

— Нет, насколько я знаю. Буду рад сыграть с вами, Итачи-сан.

— Тогда одна партия, — сказал он и распечатал ларец, из которого приманил чарами набор для шоги, а Шикамару тем временем перебрался на место Кисаме напротив него. Расставив фигуры, они начали партию.

Итачи не мог сказать, что ему особенно нравились шоги или же его тянуло в них играть — слишком часто и много стратегий и ходов необходимо было продумывать в реальной жизни. Редкие партии были для него способом скоротать время, но садился играть он только с серьёзными противниками: когда-то давно — с отцом, и научившим игре, в Акацуки — с Нагато или Сасори, теперь — с Шикамару. Они попробовали как-то раз в Аме, и оказалось, что с Шикамару интересно сражаться. Итачи импонировал его стиль мышления, способность наперёд продумывать несколько вариантов развития ситуации, чётко просчитывать ходы с поправкой на предполагаемые действия противника.

Приятно, что в жизни им не нужно быть врагами.

— Я не верю, что вы когда-либо были врагом Конохи, Итачи-сан, — сказал Шикамару, глядя только на доску. — У меня нет доказательств, есть лишь обрывки сведений, сопоставления, ощущения. Я знаю, что некоторые, в том числе Пятая, Наруто, Какаши-сенсей, мой отец, знают о вас больше, чем рядовые шиноби, и это заставляет их вам доверять. Какая-то тайна, связанная, как я подозреваю, с недовольством Учих политикой деревни.

— Это не то, в чём стоит копаться, Шикамару-кун, — произнёс Итачи с предупреждением.

— Знаю, — кивнул он, передвигая серебряного генерала. — Никакие из сведений я не искал нарочно — можно сказать, они нашли меня. И, — он поднял взгляд, так глупо или честно встречаясь взглядом с Учихой, — вам не стоит беспокоиться.

Я в это не полезу, Итачи-сан, пока и если вы или Пятая не дадите мне доступ к этой информации. Просто хочу, чтобы вы знали, что врагом я вас не считаю.

Шах и мат.

Итачи мимолётно взглянул на поле, крепче запоминая положение фигур. Для шоги в его доме-хранилище тоже есть отдельная комната.

— Откровенность — плохое качество для шиноби, Шикамару-кун.

— Она может быть действенным ходом, — возразил он.

— Иногда, — отозвался Итачи и стал собирать фигуры. Странно, но он вовсе не чувствовал стыд за проигрыш этому парню, который однозначно теперь убеждён в верности своих выводов; ничуть не хотелось активировать Шаринган и подтереть Наре память. «Я могу себе это позволить?» — спросил себя Итачи, однако прежде, чем нашёл ответ на этот вопрос, снаружи палатки раздался короткий требовательный лай.

Слёгка дёрнув бровями в непонимании, Итачи — и Шикамару за ним — вышел на улицу. Перед их с Кисаме палаткой под медленно падающим в рассветной серости снегом сидел большой пёс — нинкен, причём, если Итачи не ошибался, принадлежавший Хане.

Увидев его, нинкен приблизился и настойчиво мотнул головой, протягивая Учихе две связанные вместе бечёвкой плоские коробочки. Чуть поколебавшись, Итачи взял их, и пёс, напоследок внимательно посмотрев на него, убежал восвояси.

— Это ещё что? — спросил подошёдший к ним Кисаме.

— Не знаю, — ответил Итачи и вдруг заметил записку, прикреплённую к верёвке.

Из штаба пришли новые хитаи для всех шиноби Альянса — передаю тебе и твоему напарнику. За тем, что просил, можешь зайти ко мне в госпиталь.

— Это новые хитаи, — сказал Итачи, спрятав записку в карман. Аккуратно разрезав бечёвку, он протянул одну из коробочек напарнику, а вторую открыл сам и взял в руку совершенно свежий, без единого скола протектор с надписью «Альянс». — Ношение, как я понимаю, обязательно.

— Хех, — прокомментировал Кисаме и скрылся в палатке.

А вот Шикамару по-прежнему стоял рядом и смотрел на него выжидающе — и Итачи принял для себя решение.

— Когда всё закончится, как насчёт ещё сыграть, Шикамару-кун? — предложил он. Пожалуй, ему это действительно нужно.

— С удовольствием, — искренне ответил Нара. — На самом деле, после войны я был бы не против продолжить своё обучение магии.

— Я обсужу это с руководством, — пообещал Итачи и повязал хитай на лоб.

Шикамару довольно кивнул и, кажется, хотел что-то ещё сказать, но Итачи пришлось жестом попросить его замолчать — зеркало связи активировалось, и Итачи зашёл в палатку, чтобы ответить. За эту минуту он успел перебрать в уме с десяток возможных проблем.

Вызывавшим его оказался предок, что немного сузило круг предположений.

— Мадара-сан. Я уже слышал о том, что вы видели в храме по оставленным Обито координатам.

— Шикамару с тобой? — догадался Мадара. — Хорошо, немедленно пришли его ко мне. Кабинет Хокаге.