Два одиночества
Шрифт:
О подробностях Беннет не расспрашивал, и Кейн в них не вдавался.
А теперь Кейн благодарил небо за то, что оно послало ему Терри. Она не говорила пустых слов сочувствия. И ни о чем не расспрашивала. Чуть погодя устроилась поудобнее и долго лежала молча. Ему даже показалось, будто она спит.
— Когда Джон сегодня забрал Фреда, я даже обрадовалась, хотя сын не хотел уезжать. А он никогда не хочет, — добавила она, словно оправдываясь. — Последнюю неделю мы с ним приболели, оба были на взводе, вот я и подумала, не помешает
— Не надо, Терри. Не надо себя винить. Поверь мне, это ни к чему не приводит. Я это все проходил.
— Понимаешь, я все время стараюсь убедить себя, что они нужны друг другу, но это не так. До развода Джон покупал любовь Фреда дорогущими игрушками. Когда ему исполнилось четыре, подарил радиоуправляемую модель самолета. — Она усмехнулась. — А Фредди тогда не умел толком даже кататься на велосипеде! Джон бесился, что Фред не умеет обращаться с его подарком, и мне пришлось самолет убрать. Фред плакал, а Джон винил во всем меня. Одним словом, кошмар!
Кейн нахмурился.
— Помню, в детстве отец подарил мне набор старинных оловянных солдатиков, который перешел ему от деда. А потом выяснилось, что олово опасно для здоровья. Маму чуть удар не хватил, и больше я их никогда не видел. Вообще-то, больше всего я любил играть в деревянный грузовик.
— А я в тряпичную обезьянку.
— В обезьянку? А я думал, все девчонки играют только в куклы. У Габби до самой свадьбы хранилась Барби с чемоданами нарядов и всего прочего.
— Нет, я в куклы почти не и фала. Мне досталась по наследству от братьев обезьянка. Я назвала ее Жако. Она была тощая и страшная, хвост чудом держался... — Терри улыбнулась своим воспоминаниям. — И вот я пришила ей хвост, связала новый костюмчик и решила, что буду ее любить. Кто же еще такую некрасивую полюбит? — Она помолчала и спросила: — Хочешь кофе?
Кейн молча кивнул и пошел вслед за Терри на кухню.
— Уже поздно, — сказал он, глядя, как из кофеварки льется кофе. — Мне пора.
— А как же кофе? — встрепенулась Терри. — Посиди еще. Может, дождь перестанет. — Терри было нестерпимо думать, что в эту холодную, дождливую ночь Кейн будет один. Ведь он только с виду такой непробиваемый, а в глубине души, пожалуй, даже еще более ранимый, чем она. Терри глубоко вздохнула и, собравшись с духом, выпалила: — Кейн, оставайся сегодня здесь.
Он сдвинул брови и посуровел лицом.
Терри решила, что хватила через край, и поспешно пробормотала:
— Я не то хотела сказать.
— Не надо, Терри.
— Нет, послушай... — Она окончательно запуталась и не знала, как исправить положение. — Я ничего такого не имела в виду. Мне ничего не надо. Просто подумала, как ты один поедешь на ночь глядя, через весь город в пустую квартиру...
— И пожалела, как бедолагу Жако?
— Ну что ты говоришь! А еще рассуждаешь о понимании...
— Не обижайся,
— А я и не обижаюсь. Пока Фреда нет, можешь располагать его комнатой.
— Терри, я останусь. Но только не в комнате Фреда, понимаешь?
Терри молча кивнула. В конце концов, ведь она сама этого хочет, и нечего рассказывать сказки про кофе, дождь, пустую квартиру и все такое.
Кейн разлил кофе в чашки, а Терри потушила на кухне свет и заперла входную дверь.
— У меня простуда, — напомнила она.
— Надеюсь, я с ней как-нибудь договорюсь.
— Надеюсь, потом ты не будешь жалеть. — И испугавшись, что он воспримет ее слова неправильно, добавила: — Если у тебя заболит горло, дам тебе молока с медом.
— А я тебе помассирую грудь. — Он поставил чашки на прикроватный столик. — У тебя хрипы.
Глаза у нее засияли, и, лукаво улыбнувшись, она предложила:
— Может, лучше поставить горчичники?
— Поставь, — усмехнулся Кейн. — Только тогда я буду спать у Фреда в комнате.
— Понятно. Теперь буду знать, как избавиться от нежелательного домогательства со стороны мужчин. Правда, откровенно говоря, меня не слишком домогались.
— Значит, мужчины слепы.
Терри вошла в ванную и закрыла дверь. Она слышала, как Кейн ходит туда-сюда по спальне, и никак не могла прийти в себя: ведь она сама предложила мужчине провести с ней ночь.
Но разве могла она позволить ему уйти после всего, что он ей рассказал? Она ему нужна, говорила себе Терри. И он нужен ей. Даже если он ее и не любит. Она разделась и надела ночную сорочку.
Постель была холодной. Обычно Терри надевала носки, но сейчас это было бы совсем некстати.
— Тебе не холодно? — спросила она, когда они сели пить кофе.
— Нет, а тебе?
— Немного ноги замерзли.
— Хочешь согрею? — со значением спросил он.
Нет, не надо торопить события. Она представила себе, что лежит рядом с самым красивым мужчиной на свете, о котором можно только мечтать, и думает о том, как его удержать. Призадумаешься тут! Видок у нее еще тот: одно слово — бледная немочь! Какие уж тут восторги любви!
Кейн меньше всего ожидал, что окажется в постели с Терри. Да и вообще не строил планов на этот счет. И ложился с ней не потому, что хочет женщину, хотя он не настолько дурак, чтобы думать, будто дело до этого не дойдет.
Он поставил чашки на столик и потушил свет. Терри залезла под одеяло и стала ждать. Через минуту Кейн лег рядом и обнял ее просто так, безотчетно. Она лежала на правом боку, он тоже, у нее за спиной. Когда ее холодные ступни прикоснулись к нему, Кейн вздрогнул.
— Да ты совсем закоченела!
— Ничего, согреюсь.
— Надо было надеть носки.
— Я так и делаю, просто побоялась, что ты будешь смеяться.
— Никогда! — торжественно пообещал он и затрясся в беззвучном смехе.