Два одиночества
Шрифт:
Терри влетела к себе в комнату — уложить в шкаф спальный мешок — и увидела смятую кровать, а на спинке кресла-качалки красное покрывало с чудищем Несси. И у нее задрожали губы.
Перед отходом ко сну выяснилось, что они с Фредом простудились. Ничего удивительного: она искупалась в речке, а Фред наверняка подцепил инфекцию у кого-нибудь из детей, размышляла Терри. Теперь у него разболится ухо. Так и оказалось: ночью пришлось ставить компресс, а наутро выложить целое состояние врачу, а потом еще и в аптеке — на капли,
Через три дня Фред поправился и пришел в обычное состояние: энергия била в нем ключом, и Терри, еще не успев оправиться от болезни, считала дни до выходных, когда Джон, согласно условиям опекунского соглашения, как обычно в конце месяца, должен был забрать сына к себе. Если только в последнюю минуту не передумает и не отделается витиеватыми извинениями.
Однако на этот раз все шло по плану. Джон позвонил заранее — чтобы Терри собрала Фреда к пятнице — и сообщил, что купил билеты на футбольный матч, который должен был состояться в пятницу вечером.
Боже праведный! Неужели до него не доходит, что семилетний ребенок не может долго сидеть на одном месте? Фред, конечно, как-нибудь это переживет, а вот Джон вряд ли. Во всяком случае, ему не удастся спокойно посмотреть свой обожаемый футбол.
Когда в пятницу днем к дому подкатил «ягуар» Джона и раздался сигнал клаксона, Терри решила не выходить.
— Фред, одевайся скорее: приехал папа! — торопила она сына.
Фред недовольно поморщился. Только что ему позвонил Билли и пригласил к себе домой поиграть в железную дорогу. Фред рассудил, что с приятелем ему будет веселее.
— Мам, а можно я останусь? — с жалобным видом попросил он. — Ну пожалуйста!
— Как это останешься? Ведь папа за тобой уже приехал.
— Ну и что? Не хочу с ним ехать.
— Это еще почему?
— Потому что папа будет ругаться.
— Ну что ты, сынок! Не будет. — Терри чмокнула сына в макушку. — Ведь он тебя любит.
— Нет, будет! Он всегда меня ругает, — жаловался Фред.
— Сынок, я тебя прошу, одевайся скорей. Папа ждет.
Этого ей только не хватает! Как же его уговорить? Винить сына Терри не могла — Джон никогда не был хорошим отцом, — но и идти на поводу у Фреда нельзя. Не дай Бог, Джон решит, будто она нарочно настраивает против него сына, и тогда неприятностей не оберешься.
За окном снова раздался гудок, и Терри, накинув пальто, вышла к машине.
— Привет, Джон. Фред немного приболел и еще на антибиотиках. — Она достала из кармана халата листок бумаги. — Я тут все записала. Пожалуйста, проследи, чтобы утром он принимал таблетки и запивал соком.
Обычная самодовольная мина сменилась у Джона раздражением.
— Отлично! Больной ребенок — это как раз то, что мне нужно для полноты счастья.
— Если ты против, я оставлю его дома, — спокойно заметила Терри и, не удержавшись, добавила: — С удовольствием.
— Но мама ждет его завтра к обеду.
Ах вот оно в чем дело! — усмехнулась про себя Терри.
— Кстати сказать, ты прекрасно выглядишь.
Да уж, краше в гроб
На пороге появился Фред с рюкзачком в руках и с обреченным видом подошел к машине.
— Привет! — небрежно бросил Джон и распахнул заднюю дверцу. — Ну-ка, поздоровайся с отцом.
Фред положил рюкзак на сиденье и протянул руку.
— А ты мыл руки? — Джон покосился на Терри и недовольно заметил: — Вечно он у тебя грязный.
— Он только что из школы. Но руки у него абсолютно чистые.
Джон хмыкнул, а Фред с мрачным видом забился в уголок на заднем сиденье.
— Пожалуйста, не привози его поздно. А то он не успеет выспаться перед школой.
— Терри, не надо меня поучать! — фыркнул Джон. — Можно подумать, я не умею обращаться с собственным сыном!
— Я не поучаю, а прошу, — смиренным тоном ответила она. — И ничуть не ставлю под сомнение твои отцовские таланты.
Джон буркнул что-то под нос и, не соизволив попрощаться, хлопнул дверцей. Терри помахала сыну рукой и вернулась в дом. Ну слава Богу! Теперь хотя бы два часа, пока Фред едет в Вустер, можно спать спокойно. Лихачить Джон не станет: во-первых, он трясется над своей драгоценной машиной, а во-вторых, нарушений у него и так полно. Еще одно — и останется без прав.
Когда через час зазвонил звонок, Терри с трудом разомкнула глаза. Она чувствовала себя полной развалиной — одинокой, несчастной и жутко непривлекательной.
— Алло? — прохрипела она в трубку, думая, что это Кэсси или тетя Мэгги решили справиться о ее здоровье, но, услышав голос Кейна, засомневалась — вешать трубку или говорить дальше.
Пока она раздумывала, Кейн решил, что не туда попал, и извинился.
— Кейн, ты не ошибся. Это я, — сказала она. — Не вешай трубку.
— Ты? А почему говоришь, как волк, толстым голосом?
— Дело в том, что в церковном хоре как раз не хватает баритона для Рождественских песнопений, — серьезным тоном поведала она. — А партии сопрано заняты.
— Что ты несешь? У тебя что, жар? Тогда лечись.
— Спасибо на добром слове. Еще что скажешь? — мрачно спросила она.
— А что бы ты хотела услышать?
Повисла напряженная пауза. Кейн подумал, не прервалась ли связь, а Терри молча ругалась. Какого черта ему от нее надо?! Она устала от игры «холодно-горячо». Поиграли — и будет! И хотя она не жалеет о том, что между ними произошло, зацикливаться на этом не намерена. Да, все делают ошибки. Но жизнь-то на этом не кончается.
— Терри, я вечером буду в твоих краях, — прервал молчание Кейн. — У нас вчера приключилась небольшая авария с грейдером... Хочу наведаться и проследить лично.
Терри молчала.
— Словом, если ты дома, то я, пожалуй, заскочу на обратном пути... Поболтаю с Фредом.
— Я дома, но...
— Если не хочешь, так прямо и скажи.
У Терри отнялся язык. Собравшись с силами, она уже открыла рот, чтобы в вежливой форме послать Кейна куда подальше, но не смогла вымолвить ни полслова.