Два одиночества
Шрифт:
Дыша прямо ей в щеку, Кейн поглаживал ее по животу, будя в ее голодном теле вулкан нерастраченной любви.
— Ну вот, ты смеешься! Так я и знала.
— Клянусь, радость моя, я не смеюсь!
— Вот подхватишь грипп, тогда посмотрим, кто посмеется последним!
— Посмотрим, — примирительным тоном согласился он. — А сейчас давай-ка лучше спать!
Терри закрыла глаза и улыбнулась в подушку.
Она не поняла, что ее разбудило. Может, ветка стукнула в окно. А может, в гостиной заскрипели старинные
Кейн тоже проснулся — как всегда по утрам, в состоянии полной боевой готовности.
— Самое время принять холодный душ, — сказал себе он. И как выяснилось, вслух.
— Ты что-то сказал? — пролепетала сонная Терри.
— Нет, ничего. Спи, дорогая.
— Мне так хорошо... И так тепло!
Она сладко потянулась и уложила свои пышные ягодицы прямо в выемку его согнутых ног. Кейн подавил стон. Нет, это выше его сил! Он почувствовал, как Терри на миг замерла, а потом расслабилась, сделав вид, будто ничего не заметила.
— Да, все хорошо, — буркнул он. Остается надеяться, она не настолько глупа, чтобы спросить, какие у него на сегодня планы. Нет, с ним определенно что-то не так. В другой раз он, пожалуй, соскочил бы с кровати, размялся, взбодрился душем — и вся дурь с него сразу слетела бы.
Но в это утро все было не так. Накануне Кейн впервые после гибели Шона излил душу. И провел ночь в постели с женщиной, ничего от нее не требуя, — просто был с ней рядом.
И утро это было особенное. И женщина рядом с ним лежала особенная. Кейн повернул ее лицо к себе и поцеловал в уголок рта. Нет, на этот раз утренняя гимнастика и душ отменяются.
— Терри... — пробормотал он, привлекая ее к себе. — Терри, что ты со мной делаешь? Ну как мне с тобой быть?
Она обернулась и посмотрела на него во все глаза. Сердцем она уже целиком принадлежит ему. Будь что будет! Пусть это неразумно, но пусть будет так, как подсказывает ей сердце. И Терри порывисто прижалась к нему, предлагая свое тело.
Кейн застонал и в нетерпении сорвал с нее ночную рубашку. Как и в прошлый раз, Терри молчала. Говорили только ее удивительные глаза. И куда больше, чем он ожидал. Больше, чем он был готов принять.
— Терри, если ты не хочешь...
Она зажала ему рот ладонью и сказала всего одно слово:
— Хочу.
Может, потом он об этом пожалеет. И будет укорять себя, зачем позволил себе увязнуть так глубоко. Но сейчас рассуждать здраво Кейн не мог.
Терри словно источала тепло. Кейн встал перед ней на колени и жадно обежал глазами хрупкие плечи и маленькую упругую грудь с темными сосками.
Прильнув к ним лицом, впитывал их тепло. Потерся о них щетинистой щекой. А потом припал жадными губами. От ласки Терри беспомощно застонала и прижала к груди его голову.
Но удержать Кейна надолго ей не удалось. Оторвавшись от груди, он осыпал легкими горячими поцелуями все
Когда оба изнемогли от ласк, Кейн устроился сверху и медленно-медленно вошел в нее.
— Терри, что ты со мной делаешь? — простонал он.
Но она не могла ему ответить. Их тела сплелись в древнем и вечном, как само время, танце любви.
Кейн чудом удерживал последний взрыв наслаждения. Но, как только почувствовал, что Терри достигла пика экстаза, дал себе волю. Они растворились в океане блаженства и замерли, бессильно припав друг к другу.
Одеяло валялось на полу. Грудь Кейна горела от распаленного страстью тела Терри, а спина начала мерзнуть. Он с отрешенным видом смотрел на выцветшие обои в цветочек и старое зеркало в литой чугунной оправе.
Что с ним происходит? Ну, зов плоти, это понятно. Но как объяснить эту дурацкую расслабленность и ощущение уюта и покоя? Что это? Может, дело в том, что накануне он так разоткровенничался? Или в том, что у Терри есть сын?
Ну что за чушь! Ведь они с Фредом даже не питают друг к другу симпатии. Да если он решится всерьез сблизиться с Терри, Фред доставит им уйму хлопот.
Осторожно отстранив от себя Терри, Кейн поднял одеяло, лег на спину, укрылся и уставился в потолок. Похоже, протекла крыша, машинально отметил он. Интересно, ее уже починили? Черт, они просто переспали. И оба получили удовольствие. Но не более того. Ничего другого он и не ждал. Да ему больше ничего и не нужно. Ведь он уже дал ей понять что к чему.
Или нет?
Терри натянула одеяло по самый подбородок. Жаль, что уже светло. Хорошо бы незаметно проскользнуть в ванную. Только приведя себя в порядок, она сможет нормально соображать.
Хотя больше она в своих чувствах не сомневалась. Пора взглянуть правде в глаза. После того, что между ними было, она не сможет выкинуть Кейна из головы. И ей не удастся убедить себя в том, будто бы она всего лишь приятно провела время в постели с обаятельным мужчиной. Надо быть честной хотя бы с самой собой: она еще никогда не испытывала столь сильного чувства. И хочет стать для Кейна всем: любовницей, другом, матерью его ребенка.
Терри вздохнула. Короче, все повторяется. Опять старый синдром: она хочет дать больше, чем могут принять.
— Ты идешь в ванную? — с трудом выдавила она.
— Нет, лучше сначала ты. А я тем временем позвоню. Узнаю, как дела на участке.
— Работаешь без выходных? — Терри изо всех сил старалась вести себя как можно непринужденнее.
Избегая смотреть ей в глаза, Кейн достал часы, надел и пробормотал:
— Я же говорил, у нас грейдер застрял в кювете. — Он помолчал и предложил: — Пойду сварю кофе.
Не успели они встать с кровати, как зазвонил телефон. Терри схватила ночную рубашку и, впопыхах натянув наизнанку, помчалась в холл.