Два полюса
Шрифт:
Не дав дойти последний шаг, бросилась в атаку. Надо брать напором, не дать опомниться. Дурь, конечно, дает силы, притупляет боль, но кто-нибудь должен прийти мне на помощь. Обязан.
Первый удар взбешённого Дэна, который я пропустила, отбросил меня к стене камеры лацерта. Я с трудом поднялась, упираясь руками о стену. Больная нога подгибалась, пульсируя.
– С-с-салли, пос-с-смотри на меня, - вкрадчивый голос лацерта лишал воли.
Я сопротивлялась ему, как могла, ведь Дэн заносил руку для очередного удара. Боль в груди разрасталась, воздух с трудом
– Открой, - властный голос требовал подчиниться.
Это не я вводила код. Нет. Я в шоке смотрела на врага, понимая, что он управляет мной, как марионеткой. Индикатор сработал, меняя цвет. Дверь распахнулась, ударяя подоспевшего Дэна. А дальше была битва двух профессионалов.
Они стоили друг друга и атаковали с неистовой силой. Так что стены трещали, в которые врезались тела сцепившихся врагов. Я стояла, затаив дыхание, я не могла поверить, что открыла дверь. Но я это сделала. Я подчинилась! Осторожно переступая, я, как можно незаметнее, решила сбежать, пока не поздно. Пока дерущиеся заняты собой. Ведь как только битва закончится, мне придется остаться с победителем один на один, а я этого не хотела. Кто бы ни выиграл в схватке.
– С-с-салли, с-с-стой, - замерла, остановленная приказом.
Я очень жалела, что оружие надо оставлять у охранника, прежде чем войти в тюремный блок. Очень жалела. Что я против лацерта? Ничто. Медленно обернулась, строптиво вскинув голову. Я буду бороться. Да, до последнего, а потом сбегу.
Но лацерт меня опять удивил. Дэн валялся неприглядной кучей возле ног врага. Глаза закрыты, нос разбит. Кровь стекала из него на пол. Сам лацерт, удостоверившись, что сбегать я не собираюсь, развернулся ко мне спиной и вернулся в камеру. После того как захлопнул за собой дверь, приказал:
– Закрой.
Я честно ждала всего что угодно, только не этого. Доковыляв до его камеры, ввела код, заблокировав замок.
Вглядываясь в невозмутимое, местами опухшее от ударов лицо лацерта, пыталась понять, что у него в голове. Какие цели он преследует? Ведь это ненормально! Выйти из камеры, только для того чтобы спасти одну глупую девчонку.
– Чего ты хочешь? – вырвалось у меня.
Голос дрожал от отчаяния. Я запуталась в его поведении и поступках. Я не верила в альтруизм.
Губы врага растянулись, приоткрывая клыки. Взгляд не отпускал, пришпиливая к месту. Так что и пальцем пошевелить боялась.
– С-с-скоро узнаеш-ш-шь.
О да, узнаю. Отец такие драки не прощает. И светит мне занять место Дэна. А вылет у шрафников через несколько минут. Не зря же Дэн оделся в защитный костюм и дури принял. По-другому они и не летают. Ведь понятно же, что никто не вернется. Только самые опытные.
– Скоро меня отправят в штрафроту. И мне некогда будет узнавать. Я полечу на смерть. Прощай.
– Ты не умреш-ш-ь. Я не разреш-ш-шал, - насмешка была так нова в безразличном голосе лацерта.
У меня рот открылся от удивления. Он сказал, не разрешал? Да кто он такой?
–
А то вообще зазнался, смотрю, и это при его положении пленника.
– Мне, - донеслось из-за спины.
Не выдержав и не придумав ничего лучшего, не оборачиваясь, вскинула руку и показала ему неприличный жест в исполнении одного пальца и направилась на выход, прихрамывая. Надо срочно сходить к дяде. Что-то у меня в колене щёлкнуло, когда била Дэна.
Но не успела я дойти до конца коридора, как створки железной двери разошлись, и передо мной возник отец.
Осмотрел меня оценивающим взглядом и прошел мимо. А за ним солдаты, с оружием наперевес. Дернув одного за рукав, спросила что случилось.
– Лацерты вышли на связь. Требуют обмена нашего пленника.
– На что обмен? – не поняла, если честно.
Солдат пожал плечами и, отцепив мои пальцы, присоединился к остальным. Я передумала идти к дяде. Вернулась обратно.
Отец в окружении подчиненных стоял напротив лацерта, не заходя в камеру.
– Обмен состоится через час. Никаких резких движений. Вы будете следовать инструкциям, в противном случае мы будем стрелять на поражение.
Тяжело облокотившись о стену, внимательно слушала, пытаясь понять, кого так сильно хочет вернуть наше правительство. Это впервые, когда лацерты пошли на переговоры.
Пленник молчал, чуть склонив голову, пристально изучал отца. И адмиралу это не нравилось, я это видела по его лицу. Даже в профиль, но я отмечала тень недовольства на нем.
– На этом все, - закончив отдавать распоряжение, адмирал, наконец, обратил свой взор на все еще лежащего на полу Дэна. Никто его даже не собирался оттащить подальше, чтобы не мешал адмиралу.
– Уберите его в камеру. Пусть полежит, подумает перед расстрелом, что приказы мои не обсуждаются, а выполняются.
И тут я запаниковала, зная отцовскую привычку выставлять меня на посмешище. Надо было сразу уйти, а сейчас он опять увидит меня и обязательно придумает каверзу, обязательно придумает.
Адмирал поравнялся со мной, нервно ожидающей его, и опять молча прошел мимо. Я не поверила своему счастью. Я даже дыхание задержала, и теперь медленно с облегчением выдыхала.
Что-то было не так. Отец чем-то был сильно обеспокоен. Нет другого объяснения его странной задумчивости, раз даже меня не заметил. Дождавшись, когда сопровождение адмирала пройдет, обернулась к пленнику, который смотрел на меня, чуть улыбаясь. Он улыбался мне.
Почему меня не отпускает мысль, что лацерты решили играть «ва-банк». А мы идем по их сценарию. Я понимаю, что всего лишь рядовой капитан, а не стратег, но во мне все было против того, чтобы идти в расставленную ловушку.
Меня пугала власть, которую показал мне лацерт. И главное, рассказать о ней я никому не могла. Иначе попаду под трибунал.
Развернулась и пошла прочь от странного врага. Нога ныла нестерпимо, нужно срочно попасть в медблок, пока не стало слишком поздно.
Глава 4. Предательство.