Два полюса
Шрифт:
– Прости, детка, - горестно прошептал дядя, наставляя на меня дуло бластера.
Его рука не дрогнула, он ведь врач. Вот только не успел он нажать на курок. Сверху на нас напали. Дотянуться до бластера не успела. Руку очень больно перехватили и завели за спину.
– Сс-ссалли, с-с-спи.
Даже разозлиться не успела, как страх закрался от властного голоса знакомого лацерта.
Веки смежились, и мое сознание поглотила тьма.
***
Я шла по коридору в сторону кабинета моего отца. Кивала знакомым, отдавала честь. Прошла мимо пустующего стола адъютанта
Отца не было. Не останавливаясь, подошла и села на его место. Активизировала панель виртуальной клавиатуры, вошла в систему управления кораблем. Пароль был мне известен. Мне все пароли отца были известны. Ввела новые координаты и запустила двигатели. Заблокировала доступ к управлению орудиями. Нажала кнопку режима сна на клавиатуре и встала с кресла. Задача выполнена. Направилась к выходу.
Дверь открылась, и в нее вошел отец, удивленно воззрившись на меня. Я вытянулась по струнке, отдала честь, приветствуя высший чин.
– Что вы тут делаете, капитан Венс? – голос отца был полон арктического льда.
Он, как всегда, не видел во мне дочь, а только солдата. Машину, которая способна лишь выполнять поставленные задачи.
– Жду вас, адмирал, - глухо ответила, пряча взгляд.
– Что ж, я слушаю вас, капитан, - отец развернулся и подошел к столу.
Я неотрывно провожала его взглядом. У меня была задача. Я должна выполнить ее. Приблизилась к адмиралу.
Он сел в кресло. Я сделала последние шаги, обогнула стол и остановилась, выхватив из кобуры бластер. Нажала курок и в разные стороны разлетелись красные брызги. Словно фейерверк!
– Отец! – выкрикнула, садясь в кровати. Жадно хватая воздух ртом, слепо смотрела перед собой.
– Начинаеш-ш-шь вс-с-споминать? – прошелестел голос рядом из темноты. Свет медленно наполнял комнату, словно нехотя разгонял мрак.
Лацерт сидел рядом в кресле, стоящем возле кровати. На щеке бактерицидный пластырь. Глаза все такие же зеленые, непроницаемые, ничего не выражающие. И улыбка, почти добрая.
– Ты! Это был ты! – я вспомнила, как он шептал мне, что я должна убить отца. Это он заставил взломать систему и направить корабль на территорию лацертов. Это я собственными руками сдала врагам свой корабль. И я же убила отца.
– Да, ты вс-с-спомнила, - кивнул мне лацерт, и ирокез дернулся в такт движению.
Зарычав, я встала с кровати и набросилась на врага с кулаками.
– Сволочь! Это ты во всем виноват! Ты! Тварь! – злость затуманила разум, я хотела отмщения за все. За Кэс, за отца, за ребят, которых я предала. Лацерт вскочил сразу, как только я оказалась рядом, и блокировал удары так мастерски, что я не могла причинить ему вреда. Это еще больше злило. Удар в пах был подлым, зато действенным. Хоть нос ему разбила. Но останавливаться на достигнутом не стала, продолжала пинать этого монстра. Поймав мою ногу, лацерт ударил в грудь. Я упала навзничь, но благо на кровать. Но не успела я с облегчением выдохнуть, как он навис надо мной, пытаясь поймать руки. Отбивалась и пыталась отползти, но стоило повторить удар по мужским гениталиям, как была
Выставила локоть, упираясь в шею лацерта, попыталась оттолкнуть сероватое лицо от себя. Извивалась под неподъемным телом и никак не могла скинуть его с себя.
– Тс-с-с-с, замри. Тихо, я с-с-сказал. С-с-салли, ус-с-спокойся, - попытался, да не мог меня утихомирить лацерт. – С-с-с-ама напрос-с-силас-с-сь. С-с-салли, с-с-спи.
Да что такое-то? Так нечестно. Тьма опять поймала меня в свои объятия, но я еще услышала сокрушенное шипение врага:
– Почему только эта команда с-с-срабатывает с-с-сразу?
***
Темный коридор тюремного блока не спутать ни с каким другим. Здесь серые стены напичканы датчиками движения и лазерными точками. Каждый твой шаг фиксируется. И каждое твое появление на уровне должно иметь свои причины. Моя же причина была мне самой непонятна. Переговоры не состоялись. Их отложили из-за плохого самочувствия пленника. Он метался в агонии, и никто не знал, что с ним делать. Но в таком виде его нельзя было отпускать. По той же причине отказались и от снотворного. Лацерты могли подумать, что он мертв. Проверить это, навряд ли, кто решится. Да и зачем, когда легче открыть огонь на поражение.
Я шла, прихрамывая, по коридору и не могла понять - зачем. Меня не волновало, умрет пленник или нет. Но отчего-то было тревожно. Неспокойно в душе.
В соседних камерах людей прибавилось. Это отец опять проводил зачистку рядов. Участились случаи дезертирства. Вглядываясь в юношеские лица, видела в них страх. Никто не хотел умирать. Сердце дрогнуло, когда заметила слезы на их глазах. Да, я знала, что им светит. Знала, но помочь не могла.
Честь и доблесть – вот что с детства вдалбливал в меня отец. Офицер не имеет морального права порочить свой мундир страхом. Как бы ни было тяжело, солдат должен идти до конца, даже ценой своей жизни.
Дойдя до камеры лацерта, оглянулась туда, где был не так давно Дэн. Он лежал с открытыми стеклянными глазами, глядя в мою сторону, но не на меня.
– С-с-салли, ты приш-ш-шла, - обратился ко мне лацерт, но я все еще смотрела на Дэна. Я никак не могла понять, он умер или нет. Но грудная клетка поднималась. Спит, что ли, с открытыми глазами.
Перевела взгляд на пленника и приготовленные слова застряли в горле.
Лацерт поймал в омут своих глаз. Холодная тьма попыталась захватить меня. Отступив, заморгала, скидывая странное оцепенение, которое всякий раз берет надо мной верх, стоит только взглянуть ему в глаза.
И чего я пришла, спрашивается? Словно магнитом тянет, а зачем непонятно. Развернулась, чтобы уйти, но была остановлена спокойным голосом лацерта.
– Подруга все еще жива.
Обернулась, смерив его подозрительным взглядом.
– Да.
– С-с-странно, - задумчиво отозвался враг.
– Ничего странного. У нас работают хорошие специалисты.
– Она не вылечена, она просто жива. С-с-странно. Почему же с-с-специалисты не вылечили, - ровный спокойный голос не отражал чувств, но сколько в словах было сарказма.