Два пути одного сердца
Шрифт:
– В голове не помещается! Что же выходит, он вернулся сразу после этого на Сиат и вот так напрямую напал? Зачем?..
Вдруг его осенило и он воскликнул, вскинув совсем отяжелевший взор на Дрея:
– Я понял! Он-то ведь не знает, что было в отринутом пространстве! Решил, что ходит первым, зная, что вы Связанные без брака. Уверен, что вы не в курсе его осведомлённости!
– Именно, – мрачно согласился с ходом его мыслей Дрей.
Имидор помолчал ещё, подперев кулаком лоб и отодвинув тарелку.
– Дело не в вас, не Вали окончательная цель! Каира! – выдал он окончательный вывод севшим голосом и тут
Он выскочил из столовой, что-то бормоча. Дрей пояснил оставшимся:
– Тиф старательно делал вид, что это просто беседа, а официальный оттенок он вынужден придать ей по долгу службы, поскольку выяснил, что Элис прекрасно знает русский. Зубы заговаривал, в общем. Но между делом спрашивал странные вещи. И о талафском посольстве, и о самой Пустоши. Выверенно, под запись Летописи Имидоров и под молниями.
– Он собирался взять в заложники нашу девочку и шантажировать, это ясно. Но почему без такого козыря вдруг решил задавать какие-то вопросы? – изумилась Зора. Она вся подобралась и была абсолютно спокойна, как всегда Айрин в трудных ситуациях.
– Рассчитывал на мою лояльность, потому что мы ведь действительно дали ложные сведения, чтобы не заставлять Элис посещать Сиат, пока она сама не решилась. Формально я у него в долгу, если дело замнётся без огласки. Я предпочту огласку, разумеется, и дал ему это понять. Дело яйца арависа не стот, даже если он очень постарается это раздуть в отместку, – при этих словах Дрей потянул к себе мою руку и поцеловал. – На том и разошлись. И вопросы он задавал незначительные и очень взвешенные. Можно было бы и попасться, не будь я настороже. И боюсь, если... если козырь он успел бы получить, были бы иные вопросы, скорее даже требования. Теперь же пытался выжать, что мог.
Над столом повисло молчание.
– Полагаю, аппетит у всех пропал и кофе с коньяком в салоне будет уместнее, – в итоге со вздохом постановила Зора, встала и вышла, видимо распоряжаться. Будет думать. Тоже как Айрин.
После её ухода тишину нарушил Лей:
– Я хотел бы пару слов сказать Дрею и Элис наедине, если можно.
Он накрыл ладонью руку Рины и она посмотрела на него с удивлением и тревогой. Но спорить не стала и первая отправилась вслед за Зорой. Ещё у дверей её нагнал Иглат с молчаливым замершим арависом в руке. Когда они вышли, Лей набрал воздуха, печально посмотрел на нас по очереди своими добрыми синими глазами и сказал невероятное:
– Не ждите от меня помощи с Сущим, это бесполезно. Я понял, что у отца какие-то слишком опасные планы и повлиять через Безмирье на них было бы очень правильно. Только вот… нарушать запрет и произносить имя я не буду… но знайте, что Сущий у Левисов и Валей один. Он давно дал мне пару доказательств на случай, если придётся срочно это объяснять кому-то из Семьи. Нужно?
Посеревший Дрей отрицательно покачал головой.
– Отец перестал общаться с Сущим ещё раньше, чем со мной. Только переходит с ним, даже согласовывает отрезки давно уже только мама. Именно Э..., – он осёкся и поморщился, едва не оговорившись, – именно Сущий посоветовал не стесняться
– Что тоже, боюсь, говорит о том, что какие-то свои сети Тиф плетёт давно и очень обдуманно, – закончил за Лея Дрей.
***
Я вышла в холл проводить Дрея на встречу с братом и Имидором. Лей отправился с нами, потому что кофе предстоял в каком-то семейном салоне на верхних этажах и я понятия не имела, где это. Но лучше бы поискала сама – муж Рины по-прежнему вызывал во мне настороженность.
Дрей, совершенно не смущаясь присутствия друга, неожиданно сгрёб меня в охапку и поцеловал. Затем оставил с пылающими щеками и направился не к входным дверям, а в правое крыло дома. Я удивилась на секунду, но тут же выбросила из головы – возможно, какие-то ещё дела перед уходом.
– В парадной библиотеке у него портал в приёмную Валей в Совете. Без необходимости лучше не пользоваться, но Дрей хочет успеть ещё кое с кем увидеться до прихода Лени, – пояснил Лей и жестом позвал за собой. – Вроде бы просто по работе.
Откуда это он знает?.. Дрей ничего такого не говорил!
Я молча поплелась следом, инстинктивно отставая на шаг. Он друг Дрея, член Семьи… но никак не выходило забыть, что это сын ужасного инспектора, который хотел превратить меня в зомби и куда-то там спрятать. Чтобы навредить. Причём, похоже, не только Валям. Но ведь Лею, выходит, даже Эйо доверяет…
Мысли оборвались – мы миновали второй этаж, на котором были наши с Дреем спальни, поднялись выше и я ахнула. За лестничной площадкой дубовый пол переходил… в траву! Свежую, не стриженную молодую траву, пестревшую белыми цветочными лепестками. Между мной и группой огромных витражных окон в просторном эркере лежал самый настоящий весенний сад, хотя за стёклами буянил разноцветьем сочный август. Тонкие, изящные деревца с очень тёмной, гладкой до блеска корой были укрыты густой пеной мелких нежных цветов. Вишни?
– Не вишни, сливы. Ильские сливы, благоприятное окружение для арависов – они здесь не чахнут в отсутствие своего мага. В Старых Семьях цветут круглый год, если правильно ухаживать. Но такого сада, пожалуй, в Дорсе больше нет. Максимум – одно-два дерева в кадках.
Я сделала шаг на травяной ковёр и тут же, словно в подтверждение слов Лея, из ароматного цветочного кружева ко мне устремились арависы. Белый Дрея, я сразу его узнала, и ещё один, тоже белый. Незнакомая птичка, севшая мне на руку с тихой нежной трелью, переливалась и искрилась светом, как моё кольцо! И даже роняла невесомые зеркальные частички на мою кожу, как световой шарик Дрея ночью в Григорьевском…
– Ильские… как горох? – вслух спросила я, завороженно рассматривая арависа, а про себя подумала – странно, что он угадал про вишни.
– Да, каирская магия. Иль – великая река Вересковой Пустоши. Я не угадал про вишни, Элис. Просто тебе никто не успел объяснить – я слышу мысли, это часть моего Дара. Я предупредил бы при знакомстве, если бы не Тит Имидор.
Так вот откуда он узнал о планах Дрея!.. И вот почему в столовой, после его сообщения про Сущего, друзья какое-то время молчали, а Лей лишь иногда странно кивал. Я вспыхнула от отчаянного стыда – выходит, он слушал всё это время мои подозрения! И за обедом, и теперь.