Два пути одного сердца
Шрифт:
Когда далеко впереди стала угадываться за каштанами просторная светлая площадь, завершавшая очередной бульвар, Скиф вдруг резко побежал вправо. Дети сперва последовали за ним, но замерли, словно изваяния, когда он поднырнул под кованную ограду и исчез в глубокой тёмной подворотне. На лицах малышей читался страх и один из них его озвучил дрожащим голоском:
– Теперь только надеяться, что сам вернётся.
– Каирский олис? Сам? От нелюдей? – с досадой возразил парень постарше. – Ага, ждите три года! Нельзя было с ним здесь гулять!
Он посмотрел на меня с укором, даже с обидой, словно
– Дорого заплатили за питомца, госпожа? Наверняка нелюди и надрессировали его вернуться. Нельзя доверять каирам! – вмешался в обсуждение его приятель.
Окружившая меня толпа сочувственно галдела, а я пыталась соображать. В случайность мне не верилось, Скиф с самого начала знал, куда идти!
– А что там? – я посмотрела в сторону ворот, за которые пролез олис.
– Госпожа приезжая? – подняла брови одна из сопровождавших малышей нянек. – Там логово нелюдей, каирское посольство. Дорсийцам вход запрещён, у этих есть право убивать нарушителей.
В моей голове мгновенно прояснилось. Может другим и запрещён, а мне, кажется, именно туда и надо, пусть и не понятно пока, зачем. Скиф привёл меня сюда, он не сбежал! И Лей намекал на эту прогулку, Зора о ней знает. Мне нечего бояться.
– Да, приезжая. Тесселийка, – улыбнулась я даме и отправилась прямо к калитке в негостеприимных воротах. Страха совершенно не было.
– Во что бы вам ни обошёлся олис, опомнитесь! – крикнул кто-то мне в спину. – Жизнь дороже!
Я замедлилась и нахмурилась, но тут же вспомнила Стража Безмирья в собственном саду и махнула рукой. Даже если что-то запрещено, то не обязательно каждому. Всегда есть исключения. Пусть принимают за сумасшедшую иностранку и оплакивают, если хотят. Возможно, других и ждёт что-то нехорошее за этой оградой, как ждали Виталика собаки в моей крапиве. Но не меня!
Убеждённость, что я пришла по нужному адресу к конечной цели необычной прогулки, окрепла. Именно странные существа, обитающие здесь, подарили мне Скифа. Дрей общается с ними, а Лени вообще живёт среди каиров. В конце концов, на моём собственном кисете герб Валей с багульником Пустоши в центре!
Я сжала мешочек и шагнула с бульвара на мостовую. Пока я пересекала её, ворота сами собой открылись. Ни перед ними, ни дальше никого не было видно. Тишина и ни малейшего движения, только тихий скрип тяжёлых кованных петель. Я обвела глазами окна особняка и в одном из них заметила каира, который наблюдал за происходящим, скрестив руки на груди. Когда наши взгляды встретились, на лбу его вспыхнул на мгновение световой символ. Да, я пришла по адресу и меня ждут!
За подворотней, как свет в конце тоннеля, виднелся залитый солнцем сад. Приблизившись, я рассмотрела, что весь он засажен цветущими сливами и пошла к ним. Что нужно делать дальше я не знала, поэтому просто стала петлять среди деревьев и тихо звать Скифа, пока не оказалась в плотном кольце чьих-то рук, потянувших меня в заросли.
***
– Спокойно, красотка, это всего лишь я, – тихо просвистел мне в самое ухо… Стеф? Боги, Стеф!
– Но… как же?! – ещё тише выдавила я и вытянула вперёд трясущуюся руку, пленённую браслетом.
– Выдыхай, Элис. Ты на условной территории Каиры, защищённой Старой расой со всех сторон.
Стефан расслабленно плюхнулся на скамейку под одной из слив, посмотрел наверх и посвистел. Из кроны тут же с весёлыми трелями вылетела крошечная ярко-синяя птичка, вдвое меньше арависов, похожая больше на стрекозу или бабочку. Она принялась кружить над его головой, выдавая на редкость сложную мелодию.
– С ума сойти, сестрица! Цисти! Каирская цистикола! Видовая, не магическая! Кабы не ваши с Дреем неприятности, я никогда в жизни не увидел бы такое своими глазами!
Беззаботный, безбашенный Стеф… Несмотря на тревогу и плохое самочувствие, я тоже заулыбалась, но тут же нахмурилась после слова «неприятности» и спросила для начала самое простое и логичное:
– А Скиф?
– Вон в том углу сада. Мы с ним трижды заучивали весь путь сюда и места с призами на финише. Твой олис лопает горох из кормушки и подкатывает к серебряной самочке, они с первой встречи подружились.
– Серебряной?
– Да, у каиров и такие есть. – завистливо вздохнул Стеф. – Они вроде земных полярных. Песцы.
Он выпрямился и подтянулся, перестал блаженно скалиться и скороговоркой продолжил:
– Короче, запоминай! Ты теперь по утрам гуляешь со Скифом. Когда не хочешь или не можешь, Тия выпустит его в сад, она знает. Из внутреннего двора олис на бульвары не потащится, займётся спокойно своими делами, может к нам заглянет. А вот от уличного входа – непременно побежит сюда, прямой наводкой. Потом научу, как его звать назад домой.
Цисти, с которой Стеф прекратил пересвистываться, потеряла к нам интерес и нырнула назад в цветочную пену. Увлечённый сиатский зоолог проводил диковинку полным сожаления взглядом, снова протяжно вздохнул и тряхнул светлыми кудрями.
– Тебе не обязательно таскаться к посольству ежедневно. Но лучше почаще, чтобы не вызывать подозрений. Пусть будет вроде как привычный маршрут, поняла?
Я послушно кивнула.
– Смотри, под этой лавочкой сундук. Это теперь вроде твоего почтового ящика. Хотя бы пару раз в неделю проверяй сообщения от нас и пиши ответные.
Стеф выдвинул ящик и продемонстрировал его нутро – стопку бумаги, конверты, письменные принадлежности.
– Такая вот связь. Даже если новостей нет, просто черкни, что с тобой и бабулей порядок. Ну или хотя бы «Тиф – урод» напиши, если совсем нечего сказать. Тоже сойдёт. В общем, чтобы я знал, что всё нормально и вы живы-здоровы. Пиши прямо здесь, там всё для этого есть. И мои весточки тоже не выноси за пределы посольства, браслет ударит.
Письма пару раз в неделю!..
На глаза навернулись слёзы. Идя сюда, я по-детски надеялась на чудо. Верила, что нашёлся выход.
Я закусила губу, задрала подбородок и закатила глаза, чтобы не расплакаться. Ясное голубое небо. Яркие редкие облака, пушистые и лёгкие. Одно, второе, третье…
– У-у-у… Иди-ка сюда! – Стеф потянул меня за запястье к себе и обнял, когда я потеряла равновесие и плюхнулась на скамью. – Что, совсем фигово?
Он прижался губами к моему лбу и ласково тормошил плечо, утешая меня, словно ребёнка, который разбил коленку. Тут уж не разреветься было совсем невозможно.