Два пути одного сердца
Шрифт:
– Зора, экипаж Валей со слугой. Где он?
– Площадь напротив, чуть левее по улице. Ты узнаешь герб, – она спустилась, взяла меня за руки и, не задав ни единого вопроса, до возвращения Тии с благоговением любовалась на руны.
Я окончательно поняла, что могу позволить им сиять, сколько мне вздумается, а перед уходом погасить, забрать внутрь себя. И снова явить, едва только захочу!
Спустя пару минут я уже прикрывалась ладонью от назойливого солнца, оглядываясь на крыльце. Пока я соображала, где именно нужная площадь, к дому снова подъехала
– Вы то мне и нужны! – бодро сообразила я, и молодого человека снова тряхнуло. – Поехали, вместе доложим Имидору, как поживает сегодня госпожа Зора!
***
В карете я готовилась к предстоящему разговору. Главной загвоздкой, из-за которой я не могла решить, как вести себя с Советником, был мучивший меня с самого начала вопрос: как Левису удалось повернуть ситуацию нужным боком, чтобы наша правда стала ложью, а его интриг и интересов Имидор не заметил?
Ответа я не находила, а потому всё больше распалялась – металась по скамье, хмурилась и фыркала, беседуя сама с собой. Из-за этого судейский мальчик на побегушках слился с серой обивкой противоположного сидения и, кажется, даже не дышал. Мне в очередной раз стало его жалко.
– Не изображайте хамелеона, – отмахнулась я. – Я не кусаюсь и от вас ничего, кроме сопровождения, не жду.
Тон вышел раздражённый и сердитый. Юноша только глубже вжался в угол и быстро опустил глаза в пол. Но вроде хотя бы вдохнул с перепугу, и я вернулась к своим мыслям.
Имидору невозможно соврать! Из-за этого ничего не сходилось. Я снова махнула рукой, уже просто так, в неопределённом направлении. Буду действовать по обстановке, – решила я и посмотрела за окошко, чтобы немного успокоиться. Лучше бы я этого не делала!
На булыжной мостовой лежала женщина, окружённая кучкой прохожих и людьми в форменной одежде. Кто-то суетился и пытался ей помочь, другие причитали и охали.
Я догадалась, что бедняге стало плохо либо она попала под проезжавший экипаж. И тут же похолодела, представив себя на её месте. Какая судьба ожидает моего ещё не родившегося брата, если я умру и даже не успею никого предупредить, что Левис о нём скорее всего знает?.. Его украдут и «правильно воспитают»? Или вовсе тихо убьют?.. И что станет тогда с моим Древом?
Впервые я глубоко осознала умом и сердцем, насколько всё висит на волоске. И ужаснулась. Нет, Элис! Тебе сейчас нельзя не только умирать, но даже недомогать. Только действовать! И первое, что я теперь сделаю – устрою головомойку господину Громовержцу. Да как он вообще мог поверить не Валям, а противному инспектору?! Знал ведь прекрасно, что тот – мерзкий тип.
В итоге я ни капельки не успокоилась и даже не рассмотрела, куда меня ведут внутри резиденции Совета. Вроде второй этаж… Роскошный холл, бесконечная лестница под светлым куполом, просторные респектабельные коридоры, тихая
Ну и ладно, потом рассмотрю детали. Когда к мужу стану заглядывать. Например, во время неспешной прогулки с олисом, соскучившись… Нет, с двумя олисами, у нас с Дреем их два! Со Скифом и Пипом. Может прямо нынешним погожим утром так бы уже и делала, кабы не проклятый Левис и не тугодум Имидор! Да-да, от него половина моих бед, от напыщенного судьи! Без его одобрения и идиотской Летописи инспектор всё это не провернул бы. Головой надо думать раньше, чем писать в свою книгу всякую чушь! И проверять сто раз прежде, чем тащить в Безмирье. А непроверенное тащить – это уже профессиональная непригодность. На пенсию значит пора, если лоб стал чугунным!
Именно про чугунный лоб я и собралась сказать Советнику, когда тот предстал, наконец, собственной персоной в широком дверном проёме напротив кресла, в которое меня усадили ждать.
Имидор гневно смотрел из-под своих солидных седых бровей и громко сопел. Я вскочила и, уперев руки в бока, сразу обозначила своё настроение, чтобы он и не думал даже, что я пришла ныть и уговаривать!
– Глазами теперь станете молнии метать? Тоже умеете?
Главный Советник поджал губы, но всё же отвесил вежливый поклон. Всполохов на его ладонях не наблюдалось.
– Разве я не дал понять, госпожа Меликова, что не желаю вас видеть?
– Госпожа Валь, – вздёрнув подбородок, поправила я. – А разве похоже, что я пришла к вам, как к частному лицу? Я не к другу на чай заскочила, а в чиновничьей приёмной нахожусь. Поэтому, простите, но на ваши личные предпочтения не ориентировалась.
– Официального разговора хотите? – с открытой угрозой в голосе процедил Имидор.
– Хочу.
– Под Летопись не желаете? – сузил он глаза.
– Почему бы и нет!
– Что же, извольте, – он засопел ещё громче, но подвинулся в проёме и жестом пригласил меня в кабинет.
Войдя, я сразу заметила по центру что-то вроде аналоя, на котором покоился огромный фолиант. От раскрытых страниц исходило мягкое сияние, очень узнаваемое.
– Свет, – пробормотала я. Ярость почему-то сразу улетучилась, я робко улыбнулась и посмотрела Титу прямо в глаза. – Неужели даже такую штуку всё равно можно обмануть?
Я шагнула ближе, но выдающиеся брови Советника вдруг нервно запрыгали, а сам он тоже покосился на книгу. Она захлопнулась и погасла, а затем и вовсе исчезла.
– Ну, знаете ли! – возмутилась я, опомнившись. – Что это вы себе позволяете? Я же сказала, что пришла не на чай! Верните свою Летопись на место и допрашивайте официально, если иначе никак!
Тит долго молчал, явно что-то прокручивая в уме и решая, затем было начал:
– Госпожа Меликова…
– Госпожа Валь, – перебила я. – Лина Валь, если вы запамятовали.
– Ну что же… – прогремел Имидор после ещё одной паузы. – Извольте тогда всё же на чай. Я обедать собирался и вы меня задерживаете.