Два романа из кармана (сборник)
Шрифт:
– Вы же сами сказали, мы в одной упряжке. Вот я и впрягаюсь покрепче.
– Впрягайся, впрягайся! – ответил Параченко, и Степан услышал в этих двух словах нотки угрозы.
«Похоже, шкет ревнует», – подумал Степан о Параченко. И это было так.
Параченко ревновал Степана не только к Татьяне, но ко всем сотрудникам коллектива. Со многими в своём обществе он пытался говорить о новом сотруднике. Суждения о Степане Ивановиче высказывались в основном неопределённые, так как Степана ещё не знали в коллективе, но все чувствовали в нём силу и уверенность, а увольнение им Ольги – помощницы
Татьяна тоже чувствовала игру и так же, как все, не понимала её правил, но особо этим и не заморачивалась. Всё её существо было занято любовью к Стёпочке. Будучи на работе, она сквозь мыслительную сетку рабочего процесса постоянно несла мысль о Стёпе. Часто мысль о нём обрывалась – это когда она входила с кем-то по долгу службы в прямой или эфирный контакт, но по окончании контакта мысль о Стёпочке тут же возобновлялась. Причём это почти не мешало её работе, возможно потому, что мысль эта была светлой, радостной. Сегодня с утра он, как и на прошлой неделе, влетел в её кабинет с бордовой розой. Поискал глазами вазу, увидел её и только после этого передал цветок со словами «Танечка, тебе». Она, принимая цветок, ответила: «Спасибо». Этот утренний эпизод Татьяна уже несколько раз прокручивала в своей памяти. Больше он ничего не сказал. Лучезарно улыбнулся и удалился. И она ничего ему кроме этого «спасибо» не сказала. А утром, ещё раньше, они встретились в коридоре. Татьяна, только что пришедшая на работу, шла в свой кабинет, Степан выходил из кабинета босса. «Пришёл раньше меня, – подумала она. – И босс уже на месте? Рано они». Татьяна и Степан, простившиеся друг с другом четыре часа назад, радостно поприветствовали друг друга и разошлись по своим кабинетам. Розы она у него не видела. Возможно, цветок был убран в его портфель. Татьяна вновь посмотрела на розочку. Та выглядела свежо и совершенно не была помята.
За обедом секрет розочки прояснился.
– Опять Красавчик подкатывает к тебе с розой? – спросила Лариса Татьяну, жуя зелень.
– А ты откуда знаешь?
– Да видела, как ему курьерской доставкой принесли розу в коробке. Мне он её не подарил, Пригожиной тоже. Я подумала: значит, тебе.
Татьяна не отвечала, продолжала есть с виду спокойно, в действительности же уже не чувствуя вкуса еды.
– Тань, у тебя с ним что-нибудь было? – вкрадчиво спросила Лариса подругу.
– «Что-нибудь» – это секс, да? – плохо скрывая раздражение, вопросом ответила Татьяна.
– Да! И это меня интересует. Ну, вообще-то я просто спросила, может, он тебе что-то поднамёкивает, может, вы в театре были, может, ужинали где. Я вообще спросила, ну, и про секс интересно, – метнув на Татьяну быстрый пронзительный взгляд, ответила Лариса.
– Думаю, Ларис, про секс тебе больше всего интересно. Ты же у нас его в субботу заполучить хотела.
Остановив не донесённую до рта вилку с зеленью, Лариса с нажимом в голосе ответила:
– Почему «хотела»? Заполучила!
Она победоносно посмотрела на подругу, но, увидев изменения в лице той, тут же опустила взгляд в тарелку. Несколько минут ели молча. Первой вновь заговорила Лариса.
– Тань,
Татьяне не удалось скрыть волнение. Лицо её покраснело, взгляд потяжелел.
– Тань, ты чего? Тебе плохо?
– Плохо, – кивая головой и приподнимаясь со стула, чуть слышно ответила Татьяна.
– Сиди на месте! – скомандовала Лариса, руками усаживая подругу назад на стул. – У тебя, наверное, давление. Я принесу водички.
С этими словами Лариса побежала к стойке.
«Не к бывшей, ко мне он торопился, – думала Татьяна о Степане. – Вот гад, мне назначил свидание на вечер, а днём с Лариской!»
– На, выпей, – протягивая подруге стакан, сказала Лариса и, присев напротив, затараторила: – Ты, наверное, из-за Стёпки расстроилась. Да ты же знаешь, Татьян, он мне не нужен. Да и не понравилось мне с ним. А его ты тоже должна понять, мужик он холостой, ищет себе кого-нибудь, вон и к тебе подкатывает.
– А к кому ещё? – вырвался вопрос у Татьяны.
– Ну, – Лариса замялась, – может, к Пригожиной? Хотя нет, это она к нему, а он нет.
– Почему ты так думаешь? Значит, нас с тобой выбрал, а её нет? Может, он её в резерве держит?
– Ой, резерв тоже мне! Не бери ты ничего в голову, наслаждайся жизнью, тащи его в постель.
– Ты ж говоришь, он не очень, – обиженно косясь на подругу, заметила Татьяна.
– Не очень ко мне. А к тебе-то вон с цветочками.
– Ой, я не понимаю, как же можно одновременно и к тебе, и ко мне, и к Пригожиной.
– Мы выбираем, нас выбирают. Мне он не оставил надежды – признаюсь тебе, как подруге. Пригожину тоже игнорирует. Так что пользуйся!
– Лучше бы ты, как подруга, промолчала о вашем свидании.
– Клянусь, если б я знала, что это так на тебя подействует, молчала бы. Я ж не знала, что ты в него втюрилась.
– Я? – испуганно глядя на подругу, спросила Татьяна то ли Ларису, то ли себя.
– Ну не я же! – почти с издёвкой в голосе, но в то же время с сочувствием и пониманием ответила Лариса.
– Да, Ларис, я, кажется, влюбилась. А что, очень заметно?
– Господи! А чего скрывать-то? Можно подумать, ты ограбила кого-то. Ну и люби себе на здоровье! Лишь бы он человеком оказался.
– Знаешь, Лар, а он – Человек!
Лариса по-доброму насмешливо посмотрела на подругу и сказала:
– Я рада за тебя, подруга. Только смотри не ошибись, мне кажется, он… – Лариса осеклась, замолкла, но, видя неистовый вопрос в глазах подруги, добавила: – Не такой уж простой.
Напряжение с лица Татьяны спало, она даже вздохнула как-то облегчённо и с наигранной весёлостью в голосе сказала:
– А зачем мне простак?
– Значит, всё было, – констатировала Лариса, кивая головой как в знак согласия. – Теперь важно удержать мужика.
– Ой, Лара, всё-то ты знаешь! Пошли, а то опоздаем.
«И под Стёпку ведь подсунулась, всё-таки сумела заманить его, ну и блядища! – думал Параченко о Ларисе, слушая разговор подруг в столовой. – А она не совсем дура, поняла нашего Стёпочку, – думал Михаил всё о ней же. – Конечно, Стёпа не тот простачок, каким прикидывается. А Татьяна – дурёха-дурёхой! Просто обезумела от любви. Знала бы, кого полюбила».