Два сапога не пара
Шрифт:
– Я не стянул. Просто забыл, что держу его в руках.
– Ну да, как же. Тогда почему бы тебе не рассказать мне о мексиканских номерах?
– Нечего рассказывать.
– Не поверю ни на секунду. И я не верю, что ты прилагаешь все эти усилия найти Кенни, потому что такой примерный член семьи.
– Есть причины сомневаться?
– У меня тошнотворное чувство на дне желудка.
Морелли усмехнулся.
– Ты не можешь поставить это на кон.
Ладно. Применим другой подход.
– Я думала, мы – команда.
– Бывают разные команды. Некоторые команды работают независимо друг от друга.
Я закатила
– Давай уточним, - настаивала я.
– Это так надо понимать, что я делюсь всей информацией, а ты нет. Потом, когда мы найдем Кенни, ты втихомолку умыкнешь его по причинам, еще мне неизвестным, и вычеркнешь меня из возврата.
– Это не так. Я не вычеркну тебя из возврата.
– Не придирайся. В точности так и будет, и мы оба это знаем.
Глава 3
Мы с Морелли воевали, имея по одной временной победе с каждой стороны. И я подозревала, что намечается в некотором роде еще одна война. И, полагаю, мне как-то придется смириться с этим. Если я столкнусь в лобовую с Морелли, он может сделать мою жизнь в качестве охотницы за головами трудной до невозможности.
Не говоря уже о том, что придется стать всеобщим ковриком для вытирания ног. Что было важно, так это то, что в соответствующие моменты я выгляделакак коврик для вытирания. И решила, что это не один из тех моментов, и мне следует разгневаться и оскорбиться. Чего было легко добиться, поскольку это была правда. Я вылетела с полицейской стоянки с таким видом, будто знаю, куда направляюсь, что на деле, конечно же, не соответствовало истине. Приближалось к четырем, а у меня в наличии уже не было булыжников, чтобы попереворачивать их с целью поохотиться на Манкузо, поэтому я направилась домой, летела на автопилоте, пересматривая свои достижения.
Я понимала, что мне следует повидаться со Спиро, но была не в восторге от этой перспективы. Энтузиазма бабули Мазур по поводу моргов я не разделяла. Фактически, мысли о смерти вызывали только дрожь, а Спиро, по-моему, был явным обитателем подземного мира. Так как у меня душа не лежала ко всему этому, отсрочка показалась подходящим способом действия.
Я припарковалась за домом и пропустила лифт в угоду лестнице, так как утренние блинчики с черникой все еще давили на мои «Левайзы». Я получила собственное позволение войти в квартиру и почти наступила на конверт, подсунутый под дверь. Это был плоский белый деловой конверт с моим именем, составленным из серебряных наклеенных букв. Открыла конверт, вытащила единственный лист бумаги и прочитала два предложения, которые также были составлены из наклеек.
«Возьми отпуск. Сохранишь здоровье».
Никакой брошюры туристического агентства я не увидела, поэтому предположила, что это отнюдь не реклама кругосветного путешествия.
Тогда я рассмотрела другую версию. Угроза. И, конечно, угроза исходила от Кенни, что означало – он еще в Трентоне. Даже лучше, это значило, что я сделала нечто, обеспокоившее его. Помимо Кенни я не могла представить, кто еще мог мне угрожать. Может, один из дружков Кенни. Может быть, Морелли. А, возможно, моя матушка.
Я сказала «привет» Рексу, водрузила сумку и конверт на кухонную стойку и включила свои телефонные сообщения.
Моя кузина Китти, которая работала в банке, позвонила и сообщила, что присматривает за счетом
Мэри Лу Мольнар, моя лучшая подруга с того дня, как я появилась на свет, и которую сейчас величали Мэри Лу Станковиц, поинтересовалась, не исчезла ли я еще с лица земли, поскольку она не слышала меня, Бог знает, сколько времени.
Последнее сообщение было от бабули Мазур.
– Ненавижу эти дурацкие машины, - заявила она. – Всегда чувствую себя чертовой дурой, разговаривая с пустым местом. Увидела тут в газетах, что будут смотрины этого парня с бензозаправки, и я могла бы туда прогуляться. Элси Фарнсуорт пообещала, что возьмет меня, но я ненавижу с ней ездить, потому как у нее артрит в коленках, и временами у нее ногу заклинивает на педали газа.
Смотрины Муги Бьюза. Кажется, стоящее событие. Я пересекла холл, чтобы одолжить газету у мистера Уолески. Поскольку мистер Уолески держал свой телевизор включенным день и ночь на полную громкость, нужно было колотить в дверь со всей силы. Тогда он открывал ее и предупреждал, что не надо пинать его дверь. Когда у него четыре года назад случился сердечный приступ, он вызвал «скорую», но отказался прокатиться, пока не закончилась Jeopardy! (популярная теле-викторина – Прим.пер.)
Мистер Уолески открыл дверь и гневно уставился на меня.
– Нечего пинать дверь. Я не глухой, знаешь ли.
– Мне интересно, могу ли я позаимствовать вашу газету.
– Только принеси назад, мне нужна телепрограмма.
– Я только хотела проверить объявления о панихидах.
Я открыла страницу с некрологами и прочитала от начала до конца. Муги Бьюз выставлялся у Стивы. В семь часов.
Я поблагодарила мистера Уолески и вернула газету.
Потом позвонила Бабуле и сообщила, что заберу ее в семь. Я отклонила матушкино приглашение на обед, пообещав ей, что не надену джинсы на смотрины, положила трубку, и, произведя блинчиковый контроль на вредоносность, поискала в холодильнике низкокалорийную обезжиренную пищу.
Я уже паслась на салате, когда зазвонил телефон.
– Йо, - поприветствовал меня Рейнжер.
– Спорим, ты ешь на ужин салат.
Я высунула язык и скосила глаза на телефонную трубку.
– У тебя есть, что сообщить мне о Манкузо?
– Манкузо здесь не живет. Он не наносит визиты. Он не ведет здесь дела.
– Чисто из нездорового любопытства, если бы ты собрался искать двадцать четыре пропавших гроба, с чего бы начал?
– Эти гробы пустые или полные?
О, черт, забыла спросить. Я зажмурила глаза. Пожалуйста, Господи, пусть они будут пустыми.
Я повесила трубку и перезвонила Эдди Газарре.
– Попытай счастья! – откликнулся Газарра.
– Хочу знать, над чем работает Морелли.
– Удачи. В половине случаев даже его начальник не знает, над чем работает Морелли.
– Знаю, но, может, слухи какие.
Тяжелый вздох.
– Нужно покопаться.
Морелли числился в отделе нравов, а это значило, что он находился в другом здании, в другой части Трентона, не там, где Эдди. Отдел нравов много работал с Администрацией по контролю за применением законов о наркотиках, с Таможней и проводил много секретных совещаний, вынашивая общие планы действия. Но помимо этого, есть еще болтовня за стойкой в баре, конторские сплетни и разговоры между супругами.