Два шага маятника
Шрифт:
– Что нового?
– спросил он вполголоса.
– Я писал тебе о мезонном излучении…
– Спасибо, твое письмо было очень кстати. Но после этого произошли многие, весьма странные события.
– Что такое?
– Повторение опыта не дало ожидаемых результатов.
– А высота?
– Все в точности, как и в первый раз.
– Значит, с Зорькой - случайность?
– Увы!
– И ты веришь, что случайность?
– Приходится, Ласкар. Сочетание условий, при которых организм выигрывает, а не проигрывает, попадается
– Ну и что из того?
– Надо искать, искать. И снова искать.
– Этим и займешься теперь?
– Конечно! Важно было обрести уверенность, что ты на главной дороге.
– Убедился?
– Ив этом мне помогла жена.
– Нашего полку прибыло, - улыбнулся Ласкар.
– Еще как!
– Карел помолчал, ревниво наблюдая за женой, которая шла впереди под руку с Памелой, и вдруг спросил: - Где живет твой доктор?
– У меня.
– Ласкар почувствовал, что краснеет, и с вызовом спросил:
– А что?
– Ничего. Раз ей удобно…
– Очень строгая женщина, - пояснил зачем-то Ласкар.
– И очень обаятельная. Ты не находишь?
Ласкар ответил не сразу.
– А кто она? Откуда? Ее прошлое? Отношение к Хеллеру, к его работе? Наконец, к нашей работе? Этого ты тоже пока не знаешь?
– Зачем мне знать? Сделает свое дело и уедет…
– В самом деле… - Тон Карела стал мягче.
– Как твое здоровье, ты так и не сказал мне…
– Не жалуюсь пока. Приступов не было.
– Лекарства?
– Вероятно. А может быть, и обретенный покой. Ведь мы добились своего, больше не работаем на войну. А это немалая победа, Карел.
Они помолчали.
– Ко мне поедем?
– спросил Ласкар, когда все подошли к машине.
– Как ты, Полина?
– спросил Карел.
– Я очень устала, - виновато ответила она.
– Тогда домой!
– скомандовал Карел, и как ни уговаривал их брат заехать к нему, переодеться и отметить знаменательный день хорошим обедом, молодые решительно отказались. Тогда Ласкар высказался примирительно:
– Знаете что? Отложим обед до завтра. Отдыхайте, а уж потом…
Карел и Полина вышли у своего дома. Ласкар и Памела поехали дальше.
– Ваш брат произвел на меня приятное впечатление, - сказала Памела.
– Умен и энергичен.
– Спасибо. Вы не ошиблись.
– А его жена просто очаровательна. Она ведь биолог?
– Да. И медик.
– Значит, будут работать вместе. Намерения Карела не изменились?
– Скорее окрепли.
– Мне остается только пожелать им обоим удачи. Если еще вы им поможете…
– Непременно!
Она промолчала, а когда приехали домой, так же молча ушла к себе, даже не напомнив, как обычно, о времени очередного укола.
Ласкар оставался дома всего полчаса, полежал с закрытыми глазами у себя в кабинете и снова уехал на какой-то симпозиум. В доме стало тихо-тихо.
Только в комнате Памелы Гривс горел свет и скрипело перо. Она писала очередное письмо
«Дорогой друг, я стараюсь как можно подробнее рассказать о деятельности Карела Долли, которая, на мой взгляд, не может идти ни в какое сравнение с работой нашей лаборатории, хотя цели в обоих случаях, кажется, и совпадают.
Биолог Долли все меньше и меньше употребляет такие слова, как «лечение старости». Судя по его отношению к различного рода химическим реактивам, вакцинам и вытяжкам, он не видит возможности использовать их против необратимого и неминуемого старения организма. Он не верит в такую возможность,– так по крайней мере Карел заявлял своему брату, с чьих слов я пишу эти строки. Поэтому я прошу Вас верить, что лаборатория Карела Долли не является и никогда не явится конкурентом нашей лаборатории.
В письмах Карела к своему брату, с которыми я имела возможность познакомиться, эта мысль высказывалась не раз и с предельной откровенностью. Ласкар Долли, видимо, придерживается такого же мнения. Он сам снисходительно-насмешливо говорит о «своем друге Гансе Хеллере, который взялся за дело абсолютно бесперспективное», и если Ласкар Долли принимает наше лечение и дао/се благодарит Вас за помощь, он рассматривает это, как поддерживающую акцию– и только.
Все сказанное выше ничуть не умаляет опасности, которую представляет для вас деятельность младшего Долли. Ведь он задумал– не без помощи брата и своей талантливой жены– привлечь достижения современной физики и биологии для коренного продления жизни животных, в том числе и жизни человека! Предприятие, мне кажется, очень дерзкое, фантастическое и вряд ли осуществимое. Но личное знакомство с биологом Долли подсказывает мне, что этот человек незаурядного ума, большого упорства и целеустремленности, а путь, избранный им для достижения успеха, хоть и тяжел, и труден, но перспективен, несомненно.
Представляете, что Случится, если лаборатория Долли достигнет успеха!
Преданния Вам
Памела Гривс».
Письмо было закончено в десятом часу вечера. Памела запечатала его, положила в сумочку. Потом позвонила и сказала вошедшей прислуге, что вернется через час, точно ко времени последней инъекции больному.
Она вышла из особняка Долли, посмотрела на темные окна кабинета Ласкара и пошла к центру уже засыпающего города.