Два шага маятника
Шрифт:
Ровно в три часа на следующий день Ласкар Долли приехал в лабораторию брата.
Хороший врач знает больного лучше, чем тот знает самого себя.
Осмотрев и выслушав Ласкара, покорно лежавшего на кушетке в приемной, Полина сделала необходимые измерения и пошла к Карелу.
– У него опять скверное состояние. Я не уверена, выдержит ли он, - сказала она озабоченно.
– Отключим сердце, переведем на искусственное.
– Тогда придется пригласить к аппарату кардиолога.
– Я поговорю с Равером. Он нам поможет.
Доктор Равер,
Когда Ласкар увидел в палате кардиолога, он сразу понял, что его дела плохи. Но он и виду не подал. Лишь перед тем, как протянуть руку для первого укола, увлекающего мозг в состояние сна, Ласкар подозвал Карела и, когда тот нагнулся, тихо сказал ему:
– Завещание у меня на столе. Если увидишь, что плохо, сообщи Памеле.
И заметив, как изменилось лицо брата, добавил:
– Пожалуйста, Карел. Я тебя очень прошу.
– Ты не сомневайся. Все будет хорошо.
– А доктор Равер?
– Испытает новую аппаратуру.
– Можете начинать, Полина, - как можно спокойнее сказал Ласкар, не придав никакого значения словам брата. Святая ложь…
Иголка шприца вошла в вену. Опыт начался.
Когда Ласкар Долли плавал уже в неведомом море и уплыл так далеко, что ничего не видел и не слышал, полностью предоставив себя на волю близких, над городом Санта-Рок, над Европой, над всем миром загремел эфир, передавая удивительные новости, случившиеся в соседней с Силурией стране, в браварском городе Урдоне.
Радионовость, поразившая людей, дошла и до ушей наших героев. Долина Долли, прослушав сообщение, с откровенным недоумением посмотрела на мужа и произнесла, разводя руками:
– Ничего не понимаю.
Карел выразился короче, но определеннее:
– Какая низость!
– воскликнул он, адресуясь к виновнику всемирного переполоха Гансу Хеллеру.
– Ты думаешь, что Хеллер воспользовался… - Полина никак не могла заставить себя сказать слово, так и напрашивающееся на язык.
– Тут и думать нечего. Его агент украла у нас секрет опыта и теперь вместе с прожженным негодяем Хеллером пытается создать себе имя.
– Неужели формула белка?..
– Нет, до формулы они не добрались. Уж если добряк Ласкар не знал, откуда же знать доктору Гривс!
Он стукнул кулаком по столу.
– Не верю, что им удалось сделать столь трудное дело! Просто дешевая сенсация. Что знает Памела? И почему так расхрабрился Хеллер? Привычка рекламировать свой товар? Ему бы прятаться надо, скрывать от людей свой эксперимент, коль там замешаны воры и шантажисты, а он выставляет свою кухню на всеобщее обозрение. Недалекий, глупый человек. Ведь нам ничего не стоит доказать его несостоятельность. Мы можем привлечь Хеллера и его подругу к суду! Впрочем, он знает, что мы не пойдем на это. А может, он хочет вызвать нас, спровоцировать на дискуссию? Если так, то Хеллер просчитается.
– Хорошо, что Ласкар не знает, - сказала Полина.
– Известие о предательстве Памелы убьет его.
–
– Процесс не ускоришь.
Они пошли в палату.
Ласкар лежал обложенный грелками, кислородными подушками, опутанный проводами кардиографа и электрического стимулятора. Возле него дежурил Данц. На вопросительный взгляд Карела ответил:
– Временами очень плохо. Спазмы.
– Хорошо, что иных осложнений нет, - сказала Полина.
Физик находился в состоянии прострации, он дышал часто и мелко, но мозг, затуманенный всем, что навалилось на него за эти дни, уже не реагировал на внешние раздражения. Святое неведение окружало его. Равер, Данц, супруги Долли попеременно дежурили у больного. Когда Карел вглядывался в его заострившееся лицо, на ум тотчас приходило завещание. Что бы ни случилось, он не позовет Памелу. Ни за что. После всего…
А газеты и радио захлебывались неожиданной новостью.
Уже показались вездесущие корреспонденты и на улице Кроски, где находилась лаборатория Долли; уже раздавались звонки с просьбой прокомментировать заявление Хеллера и рассказать о собственных усилиях, предпринятых силурийскими учеными в области омоложения людей. Гроза неуклонно приближалась.
Карел все чаще и чаще уезжал к себе домой и отвечал па звонки оттуда. Он служил громоотводом. Пусть поменьше интересуются лабораторией, а побольше его собственной персоной. Он выдержит шквал любопытства.
Между тем в лаборатории все внимание ученые и медики сосредоточили на Ласкаре Долли.
Он проходил этап за этапом, приближаясь к цели.
Его организм выдержал резкое вмешательство.
Прошел «купель».
Осталась позади и последняя, самая трудная операция.
Наконец Ласкар в палате.
Карела Долли разбудил звонок в кабинете. Ом услышал голос жены:
– Приезжай, - сказала ома.
– Ласкар хочет тебя видеть.
Карел облегченно вздохнул. Кажется, кризис миновал. Очень скоро брат окажется вне всякой опасности, убежит от своей несносной стенокардии и тогда…
Ласкар встретил его улыбкой страдальца.
– Я был очень плох?
– спросил он.
– Не сказал бы. Как обычно.
– Карел фальшивил довольно искусно.
– Значит, ты не вызывал ее?
– Зачем? Все шло хорошо, ты вел себя молодцом.
– Полагаешь, удалось?
– Безусловно. Дней через шесть сделаем анализ, ты убедишься сам.
Ласкар закрыл глаза, прошептал:
– Как я счастлив, если бы ты знал!
– Индусы верят в возрождение, - с улыбкой сказал Карел.
– У них это называется метапсихоз, переселение души. Ну, когда человеческая душа перебирается в другую оболочку, скажем, в буйвола или слона. У нас все гораздо проще. Никуда не переселяем, оболочка остается прежней, а возрождение налицо. Как бы это назвать поудачнее, а? Поздравляю тебя, дорогой брат.