Два солнца
Шрифт:
– Увидишь. Только придется поспешить.
И Марик решительно направился вслед за братом и сестрой. Он не собирался отказываться от идеи проводить парочку до дому, только план был немного подкорректирован: провожаемые не должны были заметить провожатых.
К счастью, к вечеру перрон заполнили отдыхавшие, в толпе которых легко можно было затеряться.
На станции ребята старались держаться поближе к зданию вокзала. Однако несколько раз новоявленные сыщики чуть не попались, когда Володька (вот тут он подкачал) потянул зачем-то Берту к расписанию. Марк старался превратиться в невидимку, но
Дальше задача осложнилась: брат с сестрой направились к трамвайной остановке, где «хвост» могли легко обнаружить.
– Сесть нужно в третий, а лучше в четвертый вагон, – настаивал друг, – тогда точно не заметят.
Это предложение Марк отмел:
– Ну ты даешь. Так вообще не увидим, где они сойдут.
Остановились на втором вагоне. Место у окна возле дверей удалось занять с трудом, неделикатно растолкав пассажиров и услышав в свой адрес много нелестных эпитетов. Так и ехали, всю дорогу проторчав у окошка.
Берта с Володей вышли на перекрестке Литейного проспекта (конечно, Володарского, спасибо, кондуктор!) с Невским (проспектом 25-го Октября) и, увидев толпу на остановке на противоположной стороне, решили пойти пешком. Пройдя площадь Восстания, парочка свернула на Суворовский проспект, а затем, миновав один перекресток, на небольшую улицу – заурядный каменный мешок с двумя рядами четырех-шестиэтажных домов, оказавшуюся почти пустой. Пришлось наблюдать из-за угла. В какой-то момент Берта обернулась, внимательно посмотрев в их сторону (ну и чутье у этой девчонки!), ребята еле успели спрятаться. Когда они снова решились вынырнуть, на улице уже никого не было – упустили! – но одна из дверей парадного, как заправская сообщница, медленно закрылась буквально на глазах. Оставалось только отметить нужный подъезд и быстро ретироваться – кто знает, не захочет ли красавица выглянуть в окно.
Довольные и результатом, и приключением курсанты успели вернуться в казарму в срок.
Марк ликовал: «Вот это совпадение! 3-я Советская, 3-я Мещанская! Опять хороший знак». Да, с названиями улиц ему в Ленинграде явно везло.
А вот с чудесной девушкой повезет ли – это еще большой вопрос…
Глава 2
«Пришел, увидел, убедил!»
Ох, и медленно же потянулись дни до следующей увольнительной! Марк, учившийся с огромным интересом, теперь ловил себя на том, что часто отвлекается и временами вообще не слышит преподавателя. Спасибо Валерке, шпынял изредка в бок, а то бы пропал ни за что влюбленный курсант! Только практические занятия в мастерских при аэродроме, откуда Марецкий готов был не вылезать часами, проходили по плану – его неугомонная натура требовала действия и еще раз действия!
Образ своенравной Берты не шел из головы. Марик мучился сомнениями, настроение напоминало переменчивую питерскую погоду: от надежды на взаимность до уверенности в том, что ухажер у такой девушки все-таки наверняка имеется.
«А
– Не было такого, Валерка?
– Да перестань ты уже. Вот придешь, удивится твоя Афродита – и растает. Как Снегурочка.
– Э-э, нет. Не Афродита она. Артемида!
Валерка, кстати, рассказал, что район, где живет Берта, называют Песками (это еще издавна) или Рождественской слободой, и все Советские раньше были Рождественскими улицами, потому как на шестой из них стоит церковь Рождества Христова.
– Хотя, кажется, ее недавно тоже сносить начали.
– Ну это понятно: время уже другое. – Марк почему-то подумал о том, как много сейчас работы у строительных артелей. Наверное, по старой привычке.
– Да уж, – согласился Валерка, – только с новыми названиями пока что одна путаница.
И добавил:
– И не все они даны по уму.
Приятели понимающе переглянулись, но Марик на самом деле не очень-то сокрушался обо всех этих переменах. Главное – улица осталась Третьей.
Утро долгожданного дня выдалось пасмурным, хотя еще вчера вечером стояла прекрасная погода: ветер нагнал тучи и, кажется, намечался дождь. А ведь в мечтах рисовалась романтическая прогулка…
Вырвавшись, наконец, на свободу, курсант Марецкий при полном параде (он и так был приучен матушкой к порядку и аккуратности, но сегодня форма сидела на нем особенно ладно) с двумя огромными букетами прибыл к дому № 26. Церемонно расшаркавшись перед дверью-соучастницей в знак благодарности, он вошел в прохладу подъезда.
Позвонив в первую попавшуюся квартиру и получив нужные сведения от древней бабули, Марик изысканно поклонился обалдевшей старушке, видимо давно отвыкшей от подобных знаков внимания.
От заветных дверей на третьем этаже тянуло ароматом домашней выпечки. Втянув носом сладковатый запах, нажав на звонок, курсант с тоской успел вспомнить мамины пироги (по этой части она была мастерицей), переступить с ноги на ногу, поправить букет, оправить гимнастерку… – но так никто и не вышел, хотя из квартиры явно доносились звуки. Позвонив еще раз, Марк решил, что ждать будет до победы, тем более увольнение только началось, дождь – еще нет, спешить некуда и…
Волна аромата ванили и корицы из-за резко распахнувшейся двери чуть не сбила с ног, а на пороге появилась пожилая, все еще красивая женщина в переднике, испачканном мукой, и с кухонным полотенцем через плечо.
– Полный дом, открыть некому, – возмущенно, но совсем не сердито крикнула она в тень коридора и удивленно воззрилась на Марка.
Он не растерялся, сразу опознав в хозяйке будущую тещу: та же стать и брови вразлет.
– Добрый день. Это вам. – Дежурное приветствие, вручение букета и легкий почтительный поклон.
– Вы, наверное, ошиблись, молодой человек? – она удивилась, но подумала: «Воспитанный мальчик…»
– Уверен, что нет, – Марик расплылся в улыбке, открытой и располагающей. – Вы же мама Берты, ведь так?