Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых
Шрифт:
В том году в моей кавээновской жизни вновь появилась команда из Перми. Самое первое знакомство с командой из Перми состоялось еще в 1992 году. Не помню всех нюансов, но какой-то осадок после работы с ними тогда остался и у меня, и у Марфина. Причем оба мы запомнили «мучителем» именно Ямура. Хотя сама команда была оригинальной. Те, кто занимался своим бизнесом, долго еще повторяли слова красноармейца, размахивающего шапкой: «Начни новую неделю со свежего коммерсанта!» Но кроме того, пермяки были первыми в телевизионном КВН, кто вывел на сцену огромную массовку, причем на роликах. Несколько годами раньше они вновь появились с новой сборной в Сочи, но моего внимания к себе не привлекли. В том году они появились в Юрмале, но ни с кем из той команды особо я не общался. Я много времени проводил со своими московскими командами, особенно — с «Бауманкой». После записи гала-концерта и банкета мы ходили по Юрмале.
После возвращения в Москву меня попросил о встрече один из лидеров «АМиК продакшн». Мы встретились в кафе на Соколе, где он меня стал убеждать в перспективности работы с командой… Перми. В принципе тогда он добился обратного эффекта. Больше об этой команде в том году со мной не говорили. Зато взялись за Марфина.
Завершение кавээновского года было тоже очень оригинальным. И это была все та же Рязань.
После финала мы провели еще и Кубок чемпионов лиг КВН. Потом — хороший ужин, и на вокзал. Что-то насторожило, когда нас не пошли провожать руководители Первой лиги. А когда, доведя до вагона, нас быстро покинул администратор, мы забеспокоились. Была глубокая ночь, какой-то поезд из Сибири в Москву, наш вагон закрыт, все спят. Мы поднялись через соседний вагон, прошли в свой и ужаснулись. Он был плацкартным! К концу путешествия из Сибири спящих людей окружал такой запах, что, пройдя пару метров, мы пробкой вылетели из вагона в тамбур и стали думать, что же делать. Проводники уверили нас, что мест в купейном вагоне нет, и посоветовали пройти в… буфет. Громко сказано — буфет! Половина вагона, пара стоек и одно откидное место у стены. Кухня, естественно, закрыта, работники спят. В итоге мы проехали всю дорогу стоя. В спорах!
Мишка Щедринский, Андрей Яковлев и я. Тем более что тем для споров было предостаточно. За каждым из нас стояли определенные команды, и были творческие споры до хрипоты, и периодическое пробуждение «четвертого пострадавшего», Сергея Прокофьева, нашего «светика», который помогал в Рязани делать хорошую картинку. Поскольку Серега в споре не участвовал, он спал. Периодически пробуждаясь от наших криков, призывал нас к миру и спокойствию. На него все шипели, и он опять отключался на время.
Мне эти часы споров запомнились неким откровением со стороны Мишки Щедринского. Мы никогда не были врагами, но соперничали, работая с разными командами, частенько высказывались нелестно в адрес друг друга, А с того года он еще делал с нами «Планету КВН», и иногда в «АМиК» это выставлялось тоже как соперничество.
Мы выговорили друг другу все, что было затаено в глубине души. Все слова, которые «добрые» люди старательно доносили нам, были услышаны из первоисточника. И оказалось, что поводов для обид просто нет.
— Мы входим в новое тысячелетие. Поговорив, разобравшись, давай оставим все плохое в прошлом, — сказал Миша.
Я обалдел от услышанного. Это была такая редкость для человека из АМиКовского окружения. Согласившись с ним, был ему благодарен за все три часа споров. После этого случая я стал с большим уважением относиться к Щедринскому. Приехав в Москву, разъехались по домам, пожелав друг другу хорошего Нового года. В новом тысячелетии.
Конец девяностых и начало двухтысячных по загрузке были просто ужасными. Работать приходилось, как ломовой лошади. Редкие глотки, свежего воздуха — поездки за рубеж. Несмотря на то что удавалось выезжать по три раза в год, их продолжительности уже не хватало, чтоб восстановиться. Находясь где-то в Монако, я по телефону корректировал планы сценария «Ноу-хау» и координировал производство. В КВН продолжалась работа на две передачи. Мелькали дни и времена года. И это притом, что нам стали помогать. «Планета КВН», сменившая «КВН-ассорти», стала выходить в эфир чаще. Через ее производство прошли Щедринский, братья Шефир, Мартиросян, Папакуль, Вайнштейн и др. Но были еще основной телевизионный КВН, различные лиги КВН, работа с командами, тележурнал «Ноу-хау». Отсутствие пофигизма и серьезное отношение к делу держали меня постоянно, как сжатую пружину. Если что-то не получалось, я без всяких замечаний видел это и копался в причинах, безумно долго. Помню, как-то прямо на съемках в студии МДМ АВ в присутствии всей съемочной группы и участвующих в съемках «наехал» на меня. Причем так, без конкретных формулировок. Было похоже на плановую профилактику. В кадре, за столом, сидели. Леня Купридо и Шабан Муслимов. На секунду мне показалось, что я даже потерял сознание, из руки выпала ручка. Это услышали «звукачи»,
Семья отнеслась с пониманием к ситуации, приняв мой отказ делать дальше «Планету КВН». СА при этом не забыла отмстить, что с приходом бакинцев «Планета КВН» стала лучше. Ну, куда уж нам до них! Правда, почему-то после нашего ухода передача очень быстро умерла. А мы делали передачу пять лет! Через год после ухода с «Планеты КВН» у меня родился сын. Достойная замена.
До этого с «Планеты КВН» соскочил Марфин, который, полагаю, тоже прилично устал. Особенно от неоправданно гнетущей обстановки вокруг этой передачи. Тогда в качестве ведущего передачи снимался уже АА. Вначале мне казалось, что самое сложное осталось позади, когда мы впервые начали привлекать его к съемкам и учили этому делу. Сейчас уже было легче, он прислушивался ко всем моим и Мишиным замечаниям и пожеланиям. И это положительно сказывалось на результате. Откуда мне было знать, что через десять лет он, так и не усвоив многих истин, перестанет прислушиваться, демонстративно забудет все, показывая всем своим видом, что знает сам, что делать. А тогда больше всех нас доставали его родители, которых, казалось, вид АА в передаче волновал больше самой передачи. Ужасные метаморфозы: профессионалы, талантливейшие люди превращались в обычных родителей, безумно любящих свое чадо. За время производства «Планеты КВН» Марфин собирался неоднократно покинуть не только саму передачу, но и «АМиК». Однажды во время монтажа, после «переваривания» замечаний АВ, он регулярно хватался за трубку телефона высказать накипевшее АВ, а я его оттягивал в сторону.
У нас завершался процесс прозрения. Начался он чуть раньше, когда мы с Марфиным пытались пригласить на производство этой передачи кавээнщиков. Около шести человек начинали работать, а кто-то отказывался сразу, узнав, какую работу должен делать за предлагаемые деньги. Кто-то пару передач монтировал и уходил. Кто-то задержался подольше. Но ни разу я не видел, чтобы люди переживали, если получали от АВ замечания.
— Да, лед что-то не в духе, — стандартная была реакция на его замечания.
Когда мы с Марфиным получали замечания, мы переживали, это ведь была оценка нашей работы, значит, где-то мы ошиблись, пытались анализировать причины. Мы всегда очень волновались, когда АВ давал оценку нашей работе. Естественно, каждый — относительно своего участия. Не хочу делить нашу с Марфиным ответственность. Все-таки, когда мы вышли на конвейер, он брал на себя большую часть проблем. Но у новых людей, работающих на передачу, после полученных замечаний начинался КВН в самой работе. Как схитрить, как исправить малыми силами, как переубедить? И вообще, звонить надо, когда «дедушка в настроении»! А может, так и надо было?
Когда открылись глаза, оказалось, что мир стал совсем другим. Страна другая, люди, мотивы у людей другие! В то время как мы работали за идею, другие сколачивали на КВН состояние. Оказалось, что совсем и не обязательно было пахать. Надо было вовремя подойти, сказать нужные слова. Слукавить, иногда хладнокровно выдав чужую работу за свою, в то время как те, другие, работали и получали пинки. А кто сказал, что так нельзя? И почему это неправильно? Скорее наоборот, это нормально для современного общества, если можешь так.
В гнетущей обстановке вокруг «Планеты КВН» убедился в правоте своей позиции относительно собственной семьи. Семья это святое. Впервые я, человек ставивший работу выше личного и всегда следовавший этому принципу, столкнулся с такой позицией на примере личной жизни моего тестя, генерального директора в Москве одного из крупнейших научных институтов страны. Какое бы у нею ни было важное совещание и где бы оно ни происходило, если звонили из дома, его всегда соединяли, это было как заклинание. Прошло время, и я принял это. Более того, пошел дальше, и меня это неоднократно спасало в мире КВН. Ничего не должно вторгнуться в семью. Это такое личное и недоступное для тех, с кем работаешь. Во-первых, когда возникают сложности, есть хоть одно место, где не всплывают рабочие отношения. Во-вторых, есть место, где свято, чисто, никто не может ни словом, ни действием нагадить. Здесь ты неуязвим, это другой мир, никто о нем ничего не знает, поэтому я всегда был «закрыт для КВН». Никто не знал, где и с кем я сплю, где и как живу. Никто туда не мог вторгнуться. Также как люди из «Ноу-хау» не вторгались в КВН, и наоборот. В каком-то смысле это была защита. Каждый раз, когда мне доводилось слышать критические разговоры на съемках КВН относительно личной жизни и интеллекта чьих-то жен, воспитанности детей, я только убеждался в правоте выбранной стратегии.