Двадцать пять лет в плену у веселых и находчивых
Шрифт:
И тем не менее очень грустно, что нас покинуло очень много людей, олицетворяющих собой прошлые эпохи: поэт Андрей Вознесенский, поэтесса Белла Ахмадулина, писатель Джером Сэлинджер, вратарь и комментатор Владимир Маслаченко, певица Валентина Толкунова, дирижер Георгий Гаранян, шахматист Василий Смыслов, режиссер Владимир Мотыль, космонавт Виталий Севастьянов, политик Виктор Черномырдин.
Утром 26 декабря выглянули в окно и ахнули от красоты: все кусты и деревья в ледяном панцире. Красота. Наснимали половину карты памяти. Никогда такого не видели. Из новостей узнали, что такого и не было никогда. Прошел ледяной дождь, и это настоящее бедствие. У нас, возможно, из-за престижности направления, со светом перебоев не было, а в Подмосковье оказалось без света почти полмиллиона человек. А нам сплошная радость. Надо взять себя в руки, забыть про детство и перестать радоваться. А вот и повод. Гигантские ледяные глыбы искривили водослив, весной не избежать ремонта. Минус. А еще наш консультант по садовым делам поставил нам задачу
2011 год
19 января 2011 года прилетел в Сочи. Несмотря на предварительные договоренности с «АМиК», меня опять заселили в жуткий номер «Жемчужины». Первое, что я хотел сделать, — уехать в аэропорт. Раньше у меня даже мысли такой не было. Правда, было семь часов вечера, и улететь уже вряд ли бы получилось. Решил позвонить директору фестиваля. Он удивился, но попросил подождать, поскольку ему «надо посоветоваться с генеральным директором». Я ждал около четырех часов, даже сходил поужинать в «Иверию». Звонок раздался поздним вечером, и меня переселили в другой номер. Немногим лучше.
На следующий день сходил на «посиделки» с президентом. Я заходил в зал, когда все уже были готовы и ждали основных участников пресс-конференции. Зайдя в зал, я даже не поднял головы на заполненные ряды, а смотрел на первый ряд, высматривая себе место. В первых рядах, как обычно, сидели «приближенные». И вдруг я услышал отдельные усиливающиеся хлопки. Из зала. Они послышались не с одного места и не были из разряда обязательного ритуала, когда все начинают хлопать, потому что так принято. Меня приветствовали. Те, кто знал меня и с кем я работал. Никогда и ничего подобного я не слышал и не чувствовал. Вот ради этого и стоило прожить свою жизнь в КВН. Ради этого и стоило пройти через круги ада, выдержав все испытания, все выходки недоброжелателей, выжить, не уйти, чтобы услышать эти хлопки. Что может быть лучшим завершением этого большого отрезка пути? В том году КВН праздновал 50 лет, из которых 25 лет — возрожденного КВН, и все эти 25 лет я честно трудился и отдавал себя этому делу. Удачи ему и тем, кто будет в нем жить, играть и работать. Да здравствует КВН!
В Москве перед генеральной репетицией одной из игр Высшей лиги, в самом начале сезона, ко мне подошел Михаил Дьяченко, человек, чьи заметки я с интересом читал, когда он писал на сайте «КВН.ру» (мне кажется, писал он тогда лучше) и который сейчас определяет наполнение сайта АМиК.ру, и спросил:
— А почему на сайте «АМиК» нет вашей анкеты?
— Да, нет.
— Но это же несправедливо. Вы же участвуете в подготовке передачи?
Что-то меня вытолкнуло из состояния равновесия, и я позволил себе несколько минут откровений. Высказался по поводу того, как предыдущий админ сайта меня старательно вырезал из «кадра», передал разговор с человеком, которому «наказали», чтоб о Хотноге не было ни слова в заметке про Лигу Москвы и Подмосковья. Но, немного выпустив пар, остановился и сказал Мише:
— У тебя могут быть проблемы с этим.
— Ну, я не знал, что это так все организовано.
На этом и закончили разговор. Через пару недель я его спросил, а почему он не пишет про наши репетиции с командами на сцене, там ведь очень много забавного и интересного. Еще через некоторое время он просто будет меня избегать. Режиссерская работа в подготовке команд и передачи так и останется скрытой от всех.
С начала года уже было понятно, что нужен второй курс химиотерапии. Зная, какие средства нужны, попытался скорректировать свою зарплату, которая не менялась уже пять лет, а в Первой лиге КВН — более десяти лет. Генеральный директор «АМиК» в начале года даже согласился, что оплата моего труда несправедлива. По прилете из Сочи, в аэропорту Москвы, он мне сообщил при редакторах, что разговор с Семьей на эту тему состоялся и вопрос решен положительно. Обнадеженный, я не стал искать альтернативных источников заработка. Вопрос с оплатой все переносился, а когда пик работы в начале года был преодолен, генеральный директор изменил свое мнение и предложил совсем малые деньги, утверждая, что моя работа просто занимает очень мало времени. Того, что предложил он, не хватало даже на половину премедикации. Ладно, справимся и с этим. Наверное, если бы я попросил милостыню, мне с большей охотой протянули бы руку помощи. Никогда в «АМиК» не платили достойные гонорары, я это усвоил еще с того исторического разговора с АВ и Гришиным в начале девяностых. На каждом этапе развития системы КВН были на то свои причины. Это и толкало меня на большую дополнительную индивидуальную работу с командами, которая оплачивалась ими отдельно и которая делала итоговое соотношение «затраты — отдача» для системы КВН эффективным. Но отбирала совсем свободное время. Уверен, для руководства и акционеров (если, конечно, их не вводили в заблуждение по поводу моего реального вознаграждения) такое положение дел было выгодным. После 2006 года командам под разным видом запрещали со мной работать, а меня стали от них всячески изолировать. При этом никто даже не подумал скорректировать оплату моего труда в «АМиК», хотя то,
Несколько лет назад, когда на Каширке я встретил работающего и на КВН замечательного человека, профессионала своего дела, проходящего там курс лечения, мы ни о чем не говорили, так уж принято в этом учреждении. До его смерти оставалось уже немного, но он мне сказал:
— Ты знаешь, Валера, вы со своими ребятами из КВН мне только и помогаете. Послушаешь шутки — и отвлекаешься от своих проблем…
Сейчас я и сам это понимаю. Ушли команды, которые были вовлечены в сфабрикованное против меня дело, забылись запреты АВ и АА командам относительно меня, пришли новые кавээнщики, которые к этим мерзким процессам не имели никакого отношения. Далеко не все из них доверяли тому, что чьими-то усилиями еще старательно пытались им вставить в уши. Короче, вновь вернулось тепло и искренность участников команд. И, несмотря на едкое отношение многих из новых функционеров в КВН, я снова стал чувствовать человечность и уважение. Я погружался в творчество команд и стал улыбаться. Несмотря ни на что, вопреки всему…
Однажды в период репетиций мой лечащий врач сказала:
— Я вас не узнаю! У вас потрясающая энергетика. Это же настоящая терапия.
Действительно, ирония судьбы. Каждый курс требует не только денег и энергии, но и времени. И именно график работы в КВН позволяет мне хоть и с большими сложностями, но все же проходить курс лечения, совмещая его с работой. Вот бы только не было такого презрительного и уничижительного отношения со стороны тех, кто после со бытии 2005–2006 годов делает свою карьеру в КВН. Да и отношение самого АВ явно не «лечебное». Чем лучше я работаю, тем больше они злятся. Это и понятно. Моя успешная работа и дальнейшее пребывание в КВН доказываю: всю несостоятельность их нападок пять лет назад. Это не может не вызывать злобу и желание довести дело до копна. Нет, мне все-таки не дадут самому уйти. Выдавят.
Узнав весной от администраторов, что во время музыкального фестиваля в Юрмале меня опять планируют селить в гостинице МВД, отказался от поездки туда. Знаю точно, СА рассказали, что после нашего с ней разговора об условиях моих командировок пару лет назад перед Суперкубком в Сочи в итоге все вернулось в прежнее состояние. Она приняла мой отказ ехать в Юрмалу и сказала:
— Мы не можем с ним (имеется в виду с Барулей) ничего сделать.
Или «не хотим», подумал я и освободился от всяких обязанностей. К сожалению. Потому что закончился большой период моей жизни. Несмотря ни на что, прекрасный период моей жизни. Лучшая часть моей жизни. Через год меня уже не возьмут на фестиваль в Сочи, впервые за все время, «поскольку там нет телевизионных съемок… и с деньгами полная ж…». А с моей стороны уже не будет никаких переживаний по этому поводу. И тем более никакого альтруизма. Да, я знал, что на телевизионных съемках мою работу никто не сделает, и мое отсутствие будет чувствоваться. Но мне уже все равно. Никакого беспокойства по поводу общего дела. Да, действительно, на съемках в Юрмале того года Семья осознала, что меня не хватает. Мне всячески пытались передать подробности скандала, который там произошел из-за моего отсутствия. Но я специально избегал подробных пересказов ситуации, хотя очень многие пытались мне все передать в красках. Меня это уже не интересовало. И когда через год Семья неоднократно будет ко мне подходить с просьбой поехать в Юрмалу и в Сочи на любых условиях, я увижу в этом лишь публичное подтверждение со стороны Семьи моего профессионализма и необходимости в создании телевизионного КВН. Но это уже будет совершенно другая история.
А еще «публичные подходы» Семьи ко мне через год явятся доказательством другой истины: аналогичный юрмальскому «ступор» произошел бы еще в 2006 году, если бы я просто развернулся и ушел, забыв о профессиональной чести, отреагировав таким образом на предательство в свой адрес. Был бы «ступор» и в Первой, и в Премьер-, и в Высшей лигах. И убедились бы, что человека не хватает. И забегали бы.
Как забегают через год. Потому что сами собой, просто так, десятки людей, даже самых гениальных, не могут самоорганизоваться на сцене. И о кадре никто просто так не подумает. Для этого и нужен режиссер.
Кажется, не я один чувствую несправедливость в свой адрес. В этом году нарвался в Интернете на интервью Антона Сасина из команды КВН «Прима» (Курск), где на вопрос, чему он удивляется в КВН, он ответил: «Почему Валеру Хотнога не показывают?» Смешно.
В 2011 году поймал себя на мысли, что не могу оставить детей у телевизора во время эфиров передачи КВН. Люди, к чему мы пришли?! Мне, как человеку, имеющему к этому прямое отношение, стыдно. Хотя я понимаю, что моих сил в созданных условиях явно не хватает. Да и не индивидуальное это дело. Впрочем, сам я вытравливаю кучу жаргонизмов «поколения блин». Да ладно жаргонизмы. Часто в выступлениях команд редакторы оставляют слова, которые, по моему мнению, не достойны Первого канала. Если я вдруг выступаю по этому поводу, меня тут же подсекают. И я сразу вспоминаю эпизод из советского кинофильма «Девушка без адреса»: «Почему вы высказываетесь? Вы же не член худсовета!» Между прочим, сами команды часто объясняют наличие таких выражений тем, что им это разрешают редакторы. Именно так ответит мне Ольга Картункова из сборной Пятигорска, когда через год она произнесет со сцены «Сука!», а я буду возмущаться по этому поводу. Удивляюсь в этой ситуации самому АВ. Он со своим пятидесятилетним опытом на телевидении как раз и мог бы выступать гарантом чистоты речи. Иногда мне кажется, что он пропускает те же сленговые выражения, лишь бы казаться ближе к молодежи. Ложный ход.