Двадцать тысяч лье под водой (без указания переводчика)
Шрифт:
— Вы его знаете, капитан?
— А почему бы нет, господин Аронакс.
Сказав это, капитан Немо направился к шкафу, стоявшему слева у окна. Возле шкафа я заметил шкатулку, окованную железом, на крышке которой находилась медная пластинка с выгравированным на ней шифром «Наутилуса» и его девизом «Mobilis in mobile».
В этот момент капитан Немо, не обращая внимания на мое присутствие, открыл шкаф, устроенный в виде сундука, заключавший множество слитков золота. Откуда добыт был этот драгоценный металл, представлявший огромную сумму денег? Откуда доставал капитан это золото и что он
Я не проронил ни одного слова. Я только смотрел. Капитан Немо брал по одному слитку, укладывал их в порядке в шкатулку и наполнил ими ее доверху. По моим расчетам, в ней уместилось более тысячи килограммов золота, иначе говоря, около пяти миллионов франков.
Капитан Немо тщательно запер шкатулку и что-то написал на ее крышке, кажется, на новогреческом языке. Сделав это, он нажал на кнопку, от которой шел проводник, сообщающийся с дежурной комнатой экипажа. Появилось четверо людей, которые с трудом вынесли из салона шкатулку. Я слышал, как поднимали ее по железной лестнице.
В эту минуту капитан Немо обратился ко мне:
— Что вы хотели сказать, господин профессор? — спросил он.
— Я ничего не говорил, капитан!
— В таком случае позвольте вам пожелать доброго вечера.
И с этими словами он покинул салон.
Я вошел в свою комнату, понятно, сильно заинтересованный. Напрасно я старался уснуть. Я хотел найти связь между появлением этого водолаза и этой шкатулкой, наполненной золотом. По боковой и килевой качке судна я догадывался, что «Наутилус» плывет по поверхности волн. Вскоре я услышал шум шагов на палубе. Я понял, что шлюпку выводят из ее помещения и спускают на воду. Она ударилась о корпус «Наутилуса», и затем все стихло.
Через два часа повторился тот же шум и раздались те же шаги. На палубе шлюпку втащили на судно и поставили в углубление, а затем «Наутилус» погрузился в воду. Итак, эти миллионы были отправлены по назначению. На какую часть материка? С кем же сообщался капитан Немо?
На следующий день я сообщил Конселю и канадцу обо всем происшедшем этой ночью, возбудившем в выешей степени мое любопытство. Мои товарищи были изумлены не менее меня.
— Откуда он достает эти миллионы? — спросил канадец.
Что я мог ему ответить?
Позавтракав, я отправился в салон и сел за работу; до пяти часов вечера я исправлял свои заметки. В эту минуту — приписать ли это явление моему настроению — я почувствовал сильный жар и должен был снять с себя одежду из бисуса. Явление непонятное, ибо мы находились не в тропическом поясе, к тому же «Наутилус», идя под водой, вообще не должен был испытывать повышения температуры. Я взглянул на манометр. Он показывал глубину в шестьдесят метров, куда атмосферная теплота уже не достигала. Я продолжал работать, но температура воздуха настолько повысилась, что уже становилась невыносимой.
«Уж не пожар ли на корабле?» — проговорил я мысленно.
Только я хотел выйти из салона, как вошел капитан Немо. Он подошел к термометру, справился о показании его и, обернувшись ко мне, объявил:
— Сорок два градуса!
— Я это чувствую, капитан, — сказал я, — и, если жар хоть немного усилится, мы не в состоянии будем его вынести.
— О, господин профессор, жар может
— Вы можете умерить температуру насколько хотите?
— Нет, но я могу удалиться от его источника или очага, который его производит.
— Так он внешний?
— Конечно. Мы плывем в кипящей воде.
— Возможно ли это? — вскрикнул я.
— Взгляните.
Ставни открылись, и я увидел, что «Наутилус» плывет в совершенно белой воде. Дым сернистых паров клубился в волнах, кипевших, как вода в котле. Я прикоснулся рукой к стеклу окна; оно было настолько горячо, что я тотчас быстро отнял руку, чтобы не обжечься.
— Где мы? — воскликнул я.
— Поблизости от острова Санторин, господин профессор, — ответил капитан, — и именно в канале, отделяющем остров Неа-Каменни от острова Палеа-Каменни. Я хотел показать вам любопытное зрелище подводного извержения.
— Я думал, — ответил я, — что образование этих новых островов уже закончено.
— Ничто никогда не прекращается в вулканических местностях, — ответил капитан Немо, — и в земном шаре подземный огонь продолжает работать. Уже в девятнадцатом году нашей эры, по Кассиодору и Плинию, новый остров, божественная Tea, появился на том месте, где недавно образовались эти островки. Потом он исчез в волнах, чтобы появиться в шестьдесят девятом году. С этого времени до наших дней плутонические работы остановились. Но в 1866 году, 3 февраля, среди серных испарений появился новый островок Георгия возле Неа-Каменни и соединился с ним 6-го числа того же месяца. Спустя семь дней, 16 февраля, показался остров Афроесса, который отделял от Неа-Каменни канал шириной в десять метров. Когда произошел этот феномен, я плавал в этих морях и мог проследить все его фазы. Островок Афроесса круглой формы, имел триста футов в диаметре и тридцать футов высоты. Он состоял из черной стекловидной лавы, смешанной с обломками полевого шпата. Наконец, 10 марта, около Неа-Каменни показался еще меньший островок, названный Рэка, и с тех пор эти три островка, соединившись вместе, образовали один большой нынешний островок.
— А канал, который мы проходим в настоящую минуту? — спросил я.
— Вот он, — ответил капитан Немо, указывая на карту архипелага. — Вы видите, что я отметил здесь эти новые островки.
— Но на месте канала может выступить земля?
— Очень возможно, господин Аронакс, потому что в 1866 году восемь маленьких островков поднялись против порта Святого Николая, на острове Палеа-Каменни. Я полагаю, Неа и Палеа скоро соединятся. Если в Тихом океане материки образуются кораллами, то здесь работают вулканические силы. Взгляните, профессор, какая работа идет в волнах.
Я вернулся к окну. «Наутилус» уже не двигался. Жар становился нестерпимым. Белая вода окрасилась в красный цвет от присутствия в ней железистой соли; она имела вид красного пламени, столь яркого, что при нем бледнел электрический свет. Несмотря на то что салон был герметически закупорен, в него проникал удушливый серный запах.
Я был весь в поту и задыхался. Да, я действительно чувствовал, что зажариваюсь.
— Я не могу дольше выносить этого жара! — вскрикнул я, обращаясь к капитану.