Двадцать восемь дней
Шрифт:
Гарри казалось, что все это ему кажется. Все это похоже на галлюцинацию. Его всего передернуло. Он в момент подскочил к ней и, аккуратно приобняв ее за талию, заставил ее поднять голову и открыть глаза.
Снова этот взгляд, что завораживает их двоих. Прикосновения, от которых дрожь по телу. Тепло, что при объятиях, греет сильней, чем солнце. Они тонули в двух мирах, в двух океанах, что принадлежали им обоим. Но спастись были не в силах, ибо он тонул в ней, она тонула в нем. Спасти друг друга они не могут, спастись
Топиться в человеке, которого любишь, это больно. Сначала больно. Но когда ты дойдешь до финиша, дойдешь до дна, ты почувствуешь лишь приятную, теплую дрожь, почувствуешь тепло. И это будет твой конец, ваш конец.
Гарри наклонился к ней и притянул ее к себе еще ближе. Ему хотелось прижать ее к себе плотнее. Его губы коснулись уголка ее рта. Мэри ответила на это. Это были едва уловимые касания, просто нежность и тепло. Гарри укусил ее за губу. Девушка издала тихий стон, не отрываясь от поцелуя, то ли от боли укуса, то ли от наслаждения. Парень проскользнул в ее рот языком и, сквозь поцелуй, шепнул:
– Ты не умеешь целоваться, – он улыбался, когда произносил это.
– Заткнись, Гарри… – как-то томно ответила она, погружаясь в эту жаркую атмосферу страсти.
Мэри обхватила его за шею, впиваясь в его плечи, и прижалась сильнее. Его рука начала гулять по ее спине. Гарри прижимал ее так сильно, что у нее порой хрустели кости. Он наклонился вперед, прогибая ее в спине и поджимая под себя. Ее руки хватали его за одежду, за волосы. На секунду Гарри остановился.
– Да, прости, нам… – начала было Мэри.
Гарри просто снял пиджак и бросил его за спину. Тот упал куда-то на первый ряд.
– Пиджак мешал, – произнес парень и снова впился в ее губы.
– Я тоже так подумала, но решила промолчать, – сквозь поцелуй прошептала она и улыбнулась.
Мэри обнимала его за шею и хватала за рубашку, оставляя кривые складки. Она путала его волосы, иногда больно цепляясь за них. Руки парня нежно, но настойчиво касались ее тела, иногда переходя границы приличия. Девушка одной рукой обвивала его шею, а другой притягивала его за ворот рубашки.
Стайлс спустился с ее губ на ключицу. Мягко целуя, он старался сдерживать себя, чтобы не оставить засос, который сможет в последствии их выдать. Затем он поднялся чуть выше, к шее. Схватив зубами бретельку платья, Гарри стянул ее и поцеловал плечо девушки. Послышался одобрительный вздох. Какое-то неописуемое чувство внутри них играло. Эмоции зашкаливали. Мэри потянулась к верхней пуговице от рубашки Стайлса…
Но вдруг раздался звонок, прервав их. Снова.
Девушку это не остановило, но Гарри мягко взял ее за запястья и посмотрел ей прямо в глаза.
– Ответь, – шепнул он и поцеловал ее в лоб.
Она потянулась на носочках к нему и громко, сладко вздохнула,
– Алло, Эль? – сразу ответила Мэри.
– Это я, – послышался мужской голос, на другом конце линии.
– Найл?! – вновь, как в первый раз, удивилась девушка.
– Ты где? Все нормально? У меня села зарядка, я до этого тебе еще звонил, но ты не брала.
Видимо, она не слышала гудок… когда тонула во всём этом огне и горела в воде…
– Д… да.
– Скажи, где ты.
– Нигде. Сейчас буду там же, где и вы все.
– Ты с ке…
Но Мэри сбросила трубку. Натянув лямку обратно на плечо, она посмотрела на Гарри. Он молча кивнул головой, а затем сказал:
– Боишься папарацци?
– Мне не нужны проблемы. Да и тебе подавно.
– Не нужны… – еле слышно выдавил он в ответ и застегнул верхнюю пуговицу.
Его слова звучали, скорее, как вопрос самому себе. Какая-то неловкая пауза повисла в воздухе. Они молча приводили себя в порядок, а затем договорились выйти по очереди, с разницей в пятнадцать минут. Мэри, естественно, вышла первая.
***
Луи пил коктейль «Секс на пляже», а Эль стояла рядом и смеялась над его шутками. Найлу обычно тоже было интересно послушать, но сейчас он весь был на иголках. Он нервно стукал пальцем по барной стойке и высматривал все входы и выходы зала.
– Что, кстати, она ответила? – поинтересовалась Колдер.
– Говорит, что идет уже. Полчаса назад тоже так говорила, – челюсть Хорана сжалась.
– А какой у нее был голос? Может что-то случилось? – заволновалась Элеонор.
– Вы про Эм говорите? – вмешался Томмо.
– Да, – в один голос и как-то небрежно пролепетали они.
– Голос? Учащенное дыхание, нервные нотки в голосе. Будто после секса, – не стал врать Найл.
– Что? Какой секс? Она подросток, – отрезал Луи.
– Да ладно тебе, Лу. Во сколько ты потерял девственность? – Хоран закатил глаза.
Эль, видимо, стало интересней, потому что она сразу повернулась к своему парню, и все вокруг перестало что-либо значить.
– Найлер, я поцеловался первый раз в шестнадцать!
– Ах, точно… – сконфуженно произнес парень.
По лицу Элеонор можно было сказать, что ей стало легче.
– Эй, ребята, я здесь! – наигранно веселым голосом пропела Мэри, подскочив к ним.
– А вот и Эм, – Луи обхватил ее рукой за шею и начал кулаком ворошить ей волосы.
– Больно, перестань, – она махнула на него рукой и грозно посмотрела.
– Прости, Эм, – Томмо опустил голову.
– Ну-у… – протянула она и обняла его. – Не обижайся.
– Где ты была? – разрушив их дружеские сюсюканья, спросил Найл. – И вот, я заказал тебе яблочный сок.