Двадцать восемь дней
Шрифт:
– Я не забуду тебя, – тихо отделял он каждое слово. – Я не поледенею к тебе, – с такой же интонацией проговорил он. – Мы не будем вместе четырнадцать дней. Мы не будем вместе ни двадцать дней, ни двадцать семь. Потому что я не отпущу тебя до самого самолета. Мы будем вместе все двадцать восемь.
Гарри провел большим пальцем по ее скуле, смазав еще одну текущую каплю. Затем длинные пальцы обхватили ее запястья, и он поднес их ближе к себе. Мэри не плакала. Скорее, пара слезинок просто стекли сами, и больше ничего. Дыхание ее было неравномерным.
– Чувствуешь? – он приложил одну ее ладонь к своей груди, а другую
– Тепло, – тихо хмыкнула она.
– Оно всё твое, – успокаивающе шепнул он.
Бывает, когда слова пробивают до дрожи. Иногда эти слова не искренни, лживы. Но в этот момент, в это мгновение, ей показалось, что это не так. В горле встал ком, не позволяющий высказать ответ. Мурашки прошлись по всему телу. И Мэри ощутила его тепло. Она всегда его ощущала, но сейчас ей его действительно не хватало. Она подняла на него свои дрожащие зрачки. Придвинувшись ближе, девушка уткнулась лбом в его плечо. Она не стала убирать свою ладонь с его груди. Стук его сердца передавал вибрацию по ее руке. Впервые в жизни она не чувствует пустоты в глубине своей ничтожной души. Присутствие Гарри заставляло ее чувствовать себя по-особому. Мэри ощутила, что от него действительно исходит тепло, и не только физическое.
Наверное, глупо влюбиться в человека за четырнадцать дней, но такая глупость не сравнится с глупостью влюбленных фанаток. И все же, это было не лучше.
– Гарри?
– Да? – моментально ответил он.
– Мне никогда не было так хорошо с кем-то, – ее голос сорвался на шепот.
– Я никогда не сделаю тебе больно, – прохрипел его голос. – Если произойдет что-то плохое, – Гарри мягко взял ее за руку. – Знай, мы пройдем это вместе.
Мэри подняла на него свои карие глаза.
– Не разбрас…
– Я не разбрасываюсь словами, – твердо произнес он.
Грустная улыбка промелькнула на ее лице.
– Звучит, будто ты меня замуж зовешь.
Гарри усмехнулся, показав свои ямочки.
– А почему бы и нет?
Мэри слабо пихнула его в плечо и приглушенно посмеялась. Гарри поддержал ее смех.
– Я рад, что тебе лучше, – улыбнулся он.
Улыбка была детской, не дерзкой, не похотливой. Всеми известные ямочки появились на щеках. И он казался таким невинным. Ее руки обвили его шею, пока они сидели рядом.
– Улыбайся чаще. Я так люблю твою улыбку, – вырвалось у нее.
Гарри прижался головой к ее.
– Только улыбку? – усмехаясь, спросил он.
– Еще твои изумрудные глаза, приятный голос, мятный запах, – шептала она, щекоча его шею своим дыханием.
Стайлс, казалось, немного покраснел. Застенчивая ухмылка украсила его лицо, и он зарылся им в ее волосы. Он осторожно придвинул ее и повалился на кровать, потянув ее за собой. Послышались хихиканье и вскрик, но девушка приглушила все звуки, оставив лишь улыбку. Гарри стало немного больно, когда она заехала своим коленом в его, но он во время закусил губу.
Они пролежали так довольно долго, и Гарри даже не заметил, как уснул. Он крепко обнимал Мэри, отчего ему было спокойно, что она рядом. Девушка ощутила, как его грудь стала ровно подниматься и опускаться. Мэри аккуратно поднялась и накрыла его одеялом. Наклонившись к полу, она быстро подняла с него свои брюки и стала судорожно натягивать. Теперь все, что ей было нужно это телефон. Глаза забегали по комнате, но она не нашла iPhone на том месте, на
Она спустилась на кухню и поставила чайник кипеть. Усевшись, она поняла, что уже полдень. Мэри решила приготовить завтрак, но перед этим, как по традиции, зашла в сообщения. Увидев смс от Алекса, она вспомнила, что так и не позвонила ему. А ведь, правда, он ждал. Пальцы сами набрали нужный номер. Пошел гудок.
– Мэрс?
– Поздравляю! Вы девятьсот девяносто девятый покупатель марса за сегодня. Выигрыш — телефонный звонок от самого большого лоха на планете, – монотонно проронила она.
В трубке послышался громкий смех. Пока Алекс успокаивался, глаза Мэри лезли на лоб.
– Почему ты лох?
Девушка устало вздохнула и уронила голову на руку.
– Потому что.
– Аргумент, – усмехнулся парень.
После завтрака в одиночестве Мэри решила проверить Гарри. Ноги медленно вели ее по лестнице вверх. Ладонь упала на ручку двери и осторожно ее распахнула. Стайлс не спал. Он пультом переключал каналы в телевизоре, висящем на противоположной стене. Ямочки украсили его лицо сразу, как он заметил ее в двери. Девушка перевела взгляд на экран и заметила, что Гарри перестал листать передачи.
– Дневник памяти? – не отрывая взора от телевизора, спросила она.
Гарри молча кивнул. Мэри направилась к кровати, усевшись на конце матраса.
– Твой любимый фильм? – смешливо спросила она.
Парень смущенно улыбнулся и, кивнув, взъерошил волосы. Как ни странно, но сейчас был интимный момент в фильме, и Мэри, смутившись, упала на кровать и уткнулась лицом в шею Гарри. Его рука легла на ее колено, осторожно поглаживая. Стайлс смотрел на экран, а все, что интересовало девушку, это его серо-зеленые глаза. Сейчас они были ясными и бодрыми. Мэри вновь уронила голову на его плечо и вдохнула запах мяты. Гарри знал, что ее захватывает эйфория рядом с ним. Эта мысль была для него тяжело воспринимаемой. Однако это льстило его самолюбию. Он поднял руку чуть выше, оставив на ее бедре.
– Знаешь Эда? – неожиданно спросил он.
Мэри долго думала, о ком идет речь. Они ведь просто лежали и смотрели фильм. Не исключено, что многие бы не поняли сразу. Но девушка вскоре кивнула.
– Ширан?
– Верно.
– Знаю, – недоумевающе ответила она.
Гарри немного помолчал.
– Он скоро уезжает. В честь годовщины группы Эд устраивает для нас вечеринку в клубе, который арендует сам. Двадцатого числа. Ты пойдешь? – спросил он, но тут же добавил. – Со мной.
Она задумалась, ведь не хотелось разных неприятных слухов, но опять-таки кивнула. Гарри ободряюще улыбнулся и вновь замолк. Но им обоим нравилась эта тишина, слышны только звуки и разговоры в телевизоре. Это молчание было многословным. Слова произносились в уме, но не озвучивались. Тишина была громкой. Реальность нереальной.