Двадцать вторая жемчужина
Шрифт:
Женщина лишь пожала плечами. — Да, иногда я тоже его не понимаю. К примеру, вчера, когда он уезжал в город он задал мне странный вопрос. Он спросил меня, не знаю ли я, где в нашем саду растут… полевые цветы?
Экономка вдруг увидела на подоконнике окна букетик полевых цветов, которые я вчера получила от ночного незнакомца, а потом поставила его в стаканчик с водой.
— София, где вы нашли такие цветы? В нашем парке? Генри меня о таких цветах спрашивал, а я ничего не могла ему ответить.
Я тоже была в замешательстве от её слов, и сказала
— Надо будет показать его мистеру Блюбирду. А вдруг он ему не понравится, ведь он же привёз несколько куч земли, что бы облагородить клумбы вокруг площадки перед центральным входом.
Я промолчала, мне было над чем подумать, и всю дорогу до зала бабочек я думала об этом. Мы расстались с миссис Морт на лестничной площадке.
— Как рука вашего мужа? — Спросила я перед тем, как нам разойтись.
— Полицейский врач сказал, что поранены только мышцы, а сухожилия не задеты. Это хорошо. Он сделал ему перевязку. А вот леди Бланш мы так и не уговорили съездить в город и сделать регент, что бы исключить сотрясение мозга. Надеюсь, что, когда Генри вернётся, он её уговорит.
Экономка улыбнулась мне и стала спускаться вниз по лестнице, а я направилась дальше в зал бабочек.
Когда я вошла в зал, то поняла, что здесь уже кто-то был. Вроде всё на месте, как я и оставила, но… что-то не так. Да…. вот кресло сдвинуто от стола; ножницы на столе лежат не там, где я их оставила; на подоконнике окна лежит контейнер с бабочкой. Я точно помнила, что ничего там раньше не лежало. Я подошла к окну и…обмерла.
На подоконнике окна лежал контейнер с бабочкой Павлиноглазкой?! Но как он здесь оказался, ведь я его запирала в секретер? Я рванулась к секретеру. Его створка была…заперта?! Я ничего не понимала. Почти минуту я пыталась понять сложившуюся ситуацию, но ничего так и не объяснила. Машинально взяв контейнер с Павлиноглазкой в руки, хотела вернуться с ним к письменному столу, но тут же поняла, что и с контейнером что-то не так. Я взвесила его в руках. Он вновь стал…тяжёлым, как и раньше?! Как это может быть, если мы с Генри были уверены, что жемчужину из него уже кто-то взял?!
В моей голове наступило отупление. Я вообще уже ничего не понимала, и что мне делать — тоже. Спустя несколько минут, моя голова заработала, и я постаралась что-то понять, или хотя бы предположить то, что здесь произошло.
Итак. День назад мы с Генри обнаружили, что жемчужину из контейнера вынули, потому что он стал лёгким. Сейчас, он вновь тяжёлый, как и раньше? Вопрос, что с ним стало: или в него вернули жемчужину, тогда зачем, или…вернули, но не…жемчужину. Тогда, что вернули и зачем? И это называется, что-то понять? Вопросов только прибавилось?
Я хлопнула себя по заднему карману джинс и поняла, что ключ от секретера там. Как же был секретер открыт, если я вчера его заперла и…с ключом не расставалась?
— «Может,
— Какая чушь! — Воскликнула я, прерывая глупость своего внутреннего голоса. — Тогда это мог быть только…человек в чёрном. — Я застыла от вопроса, который родился в моей голове. — Но тогда от какого человека в чёрном, ведь теперь их два?!
Я закрыла ладонями лицо и попыталась восстановить свой разум, но звонкая тишина зала бабочек, мне мешала. Я закрыла глаза, переместила ладони на уши, отрезав себя от внешнего мира, и погрузилась в себя.
Я заново «прокрутила» в голове все вопросы и непонятные ответы на них, и пришла к единственному выводу, который вдруг произнесла вслух. — Пора возвращаться домой в Россию. Пора оставить этот замок с его играми, жемчугом, бабочками, гостями и носорогами, а так же с… незнакомцами в чёрном. Ничего не хочу больше знать, кроме…
Я на мгновение замолчала, потому что в голове возник образ Генри. Взгляд его карих глаз, когда он слегка наклонял голову в сторону, был таким заботливым, что вызывал улыбку на лице и мурашки на всём моём теле. Копна длинных волос манила и заставляла мечтать запустить в них руки и…запутаться в них. Его мягкий бархатный голос «доходил мне до печёнок», а прикосновение сильной руки к моему телу вызывал электрическую вибрацию вдоль всего позвоночника. И что я буду делать, когда расстанусь с ним?
Я задала вопрос мысленно, а ответила на него вслух. — Мне будет трудно без него, но…я справлюсь. И всё же, как я буду дальше жить?
Я, наконец, убрала ладони от ушей, открыла глаза и…чуть не подпрыгнула. Передо мной стоял Генри и внимательно на меня смотрел, чуть наклоняя голову вправо. Он уже протянул ко мне руку, когда я открыла глаза.
— Ой! — Сказала я, застывая перед ним с открытым ртом. — Ты меня напугал.
— Я, напугал? — Усмехнулся он и нахмурился. — Это ты меня напугала видом и словами. Придётся объясниться, иначе… — Он мотнул головой. — Я ничего не понял, София. Хотя, про…игры, жемчуг, бабочки, носороги… Это я понял. А вот на счёт уехать, расстаться с ним и…как дальше жить… Ничего не понял! Объясняй.
Я отрицательно мотнула головой, полностью приходя в себя. — Не буду, потому что сама ничего не понимаю. В моей голове всё перепуталось…
— А я думаю, что наоборот, ты всё начала понимать, только тебе надо помочь.
Его взгляд изменился и стал таким пронзительным, что я заволновалась. К моему удивлению, он сделал ко мне шаг и…заключил в объятия.
— Я не могу больше находиться вдали от тебя, моя бабочка. — Шептал он мне на ухо, заставляя трепетать душу. Его губы завладели мочкой моего уха, и я потеряла ориентацию. Ноги подкосились и я стала падать. Руки Генри ещё сильнее прижали меня к телу хозяина, а речь его стала ещё более горячей. — Не отстраняйся от меня… Я этого не переживу.