Дважды разыскиваемые
Шрифт:
Валентина Дементьевна внесла чайник, расставила чашки, наполнила их. Спросила Сорокина:
– Все посмотрел?
– Все.
– Себя не нашел?
– К сожалению!- развел руками Сорокин.- Я не люблю фотографироваться. Видите, какое у меня лицо: аппарат не выдержит.
– Лицо как лицо,- сказала Валентина Дементьевна. Она оглядела стол, зачем-то переставила с места на место две пустые тарелки, потом пригласила Сорокина.
– Присаживайся. Побалуемся чайком да наливочкой. Глядишь, ты мне и признаешься, как
– Я? По ночам?
– Сорокин подошел к столу.
– Неужели я похож на гуляку? Мы с Борисом великие трезвенники!
Валентина Дементьевна махнула рукой.
– Будет тебе воду в ступе толочь, не маленькая, вижу что к чему.
Сорокин уловил желание Валентины Дементьевны говорить о сыне откровенно и сделал первый шаг навстречу.
– Деньги-то приносит домой? Копеечку в копеечку? Так?
– Ты о чем? О получке, что ли? Когда как. Когда принесет, когда не принесет. Чаще приносит-копеечка в копеечку… Присаживайся, чего стоишь-то?
– Спасибо… Значит, с получкой, как будто, дело обстоит нормально.
– Сорокин сел, придвинул к себе чашку.- Откуда в таком случае Борис берет деньги на кафе и рестораны, которые он посещает? Причем, по-видимому, довольно часто…
– Это я тебя должна спросить, откуда берет Борис деньги,- сказала Валентина Дементьевна.
– Ты его друг. Или не друг?
– Друг.
– Значит, должен знать, где он берет деньги. Говори, чего уж скрывать. Я мать. Не враг ему.
Сорокин посмотрел сочувственно на Валентину Дементьевну.
– Ладно, так и быть, скажу правду. Монетного двора у него, конечно, нет. Обходится, как говорится, ловкостью рук. Понимаете?
Валентина Дементьевна сжала нервно губы, должно быть, боясь вскрикнуть. Потом потерла сухими пальцами виски и отошла вроде. Сказала тихо:
– Налей-ка!
– Своя?
– поинтересовался Сорокин, снимая пробку с граненого темно-сиреневого графинчика.
– Своя.
– Жаль. Магазинная пошла бы лучше.- Сорокин наклонил графинчик над рюмкой Валентины Дементьевны, однако не налил, словно не решился.- Неудобно как-то без Бориса. Возможно, подождем? У меня есть к нему одно дело.
Валентина Дементьевна вспыхнула.
– Никуда я не отпущу его сегодня. Никуда, слышишь? Нечего ему делать с тобой и с твоими дружками!.. Он у меня один. Можешь ты понять это или не можешь? Я хочу видеть его счастливым, честным. Почему вы пристаете к нему? Почему?
– Я не пристаю к нему.
– Не пристаешь?! Как же тогда…
Валентина Дементьевна хотела еще что-то сказать, однако не смогла - уронила голову на руки и заплакала навзрыд… У Сорокина дрогнуло сердце.
– Простите, пожалуйста, - растерянно пробормотал он.
– Чего простить? Чего простить? Ответь мне на это!
– Валентина Дементьевна тяжело подняла голову, вытерла ладонями
– Парень совсем отбился от рук. Не знаю, как его еще на работе держат. Каждый день выпивши приходит. Сначала думала, что хорошо зарабатывает, потом поняла- что-то нечистое… Что? Говори, говори!-Валентина Дементьевна смотрела на Сорокина умоляющими глазами.
– Простите, пожалуйста, - повторил Сорокин.
– Другие слова забыл, что ли?
– Не забыл, трудно произнести… Я не знаю вашего сына. Даже никогда не видел. Судьба его нас тревожит…
– Так кто вы?
– Работник уголовного розыска.
– Сорокин подошел к Валентине Дементьевне, сел рядом, заглянул в глаза.- Может быть, ваш сын ни в чем не виноват. Мы не оставим его в беде. Главное, чтобы он был откровенен с нами. Чтобы ничего не скрывал.
– Что он сделал?
– Вы у него сами спросите,-уклонился Сорокин от отлета.
– Надеюсь, что он не обманет вас… Хотите, я уйду?
Валентина Дементьевна долго молчала, наверно, решала, как отнестись к такому предложению, потом медленно покачала головой.
– Оставайся. Одна я, пожалуй, не смогу сейчас говорить с ним, не выдержу. Выпьете?
– кивнула Валентина Дементьевна на графин.
– Что вы!
– Тогда я уберу. Не нужно ему знать, что мы тут гуляли, - горько усмехнулась Валентина Дементьевна.
20 .
Борис вернулся в третьем часу. Он был пьян и не сразу понял, что нужно человеку, оказавшемуся ночью в его доме. На помощь пришла мать - она объяснила, кто этот человек и зачем пришел.
– Ты, Боря, только ничего не скрывай, - посоветовала Валентина Дементьевна.
– Сядь, отдохни малость, если устал, потом и расскажи все. Хорошо?.. Чайку хочешь?
– Не хочу,- простонал Борис.- Иди спи. Мы без тебя поговорим…
– Я уйду, сынок, уйду. Доверься человеку. Он поможет тебе, - посмотрела Валентина Дементьевна на Сорокина.- Это только с виду он строгий. Душа у него добрая. Я знаю…
– Иди, мама, иди. Отдыхай.
– Сейчас я тебе чайку принесу.
Валентина Дементьевна вышла.
В комнате воцарилась гнетущая тишина. Борис сидел на диване, не шевелясь, словно был погружен в глубокий сон. Сорокин стоял у этажерки, листал старые журналы. Ему необходимо было сосредоточиться.
– Вы часто так поздно приходите домой?
– произнес он наконец.
Борис не ответил, даже не шевельнулся. Только дрогнули мускулы на лице.
Сорокин отошел от этажерки, остановился посреди комнаты.
– Вы слышите меня, Цыбин?
– Когда как придется,- отозвался на этот раз Борис.- Я сам себе хозяин. Что хочу, то и делаю.