Дважды разыскиваемые

Гребенюк Михаил Кириллович

–  Какая там инфекционная больница!-качнулся Алик.- Он в… милиции… Только это между нами. Никому ни слова. Дошло?

–  За к-кого ты меня принимаешь?-Тимур сделал вид, что оскорблен намеком.

–  Остынь!-тронул его плечо Алик.- Это я к слову. Жаль Борьку… Ни за что ни про что…

–  Ничего, не горюй! Придумаем что-нибудь. Я не т-такие дела провертывал.

–  Ты отличный мужик, Тимур. Я тебя понял начисто сразу, когда увидел, как ты водяру тянешь… Послушай, не кинуть ли нам еще по сотке?- зашарил Алик по карманам.

–  Хорошо

бы… Да меня девчонка одна ждет… Знаешь, законная чувиха!. Давай завтра погуляем? Хочешь, встретимся утром?.. Хотя п-подожди, утром я з-занят. Сбежимся часиков в семь вечера. Ид-дет?

–  Идет. Где?

–  Можно опять в этом же духане. По-моему, приличное место. За весь вечер ни один блюститель порядка не заглянул.

–  Идет,- повторил Алик.- Завтра в семь…

9 .

В то время как Тимур отыскивал друзей Цыбина на окраине города, Сорокин нацелился на «пятак», где хорошо был известен Женька. Гостеприимство, проявленное буфетчицами и официанткой при появлении младшего Боброва, говорило о многом. Надо полагать, что он заглядывал туда часто, и не один. Официантки должны были приметить друзей Женьки и, прежде всего, Бориса, если он входил в компанию Боброва. Определить взаимоотношения Цыбина и Боброва являлось сейчас главной задачей Сорокина. От этого зависел весь ход расследования.

Вечерами на «пятаке» бывало многолюдно. Днем же сюда заглядывали лишь завсегдатаи. Они часами просиживали у открытых окон и потягивали сухое вино.

Сорокин появился в кафе где-то около трех часов. Столики были свободными, если не считать дальних, притесненных плотными занавесками и густой листвой деревьев, окружавших кафе. Там сидели молодые люди в модных костюмах.

Едва Сорокин опустился на стул и открыл бутылку минеральной воды, как рядом послышался знакомый голос.

–  Это вы, Коля?

Сорокин поднял голову. Перед ним стояла Мила. Она была в светлом легком плаще, желтоватой косынке и в белых сапожках на высоких каблучках.

–  Мила?

–  Я.

–  Как вы здесь очутились?

–  Шла мимо, заметила вас и зашла. Могу я иногда пожать руку своему родственнику?

–  Родственнику?-удивился Сорокин.- Мы уже родственники?

–  Разве еще нет? Насколько мне известно, Клара моя сестра.

–  Но я еще не муж Клары.

–  В этом вы сами виноваты,- засмеялась Мила.- Мы считаем вас родственником, и в доказательство я с этой минуты перехожу на «ты».

–  Для такого перехода не обязательно быть родственниками, достаточно хорошо относиться друг к другу… Ну что ж, давай на «ты». Пожалуйста, составь мне компанию по ликвидации минеральной воды и мороженого.

Мила была в шутливом настроении.

–  На правах родственницы или друга?

–  И так, и так. Садись!

В зал вошли два человека. Они взяли четыре бутылки сухого вина и прямо у стойки выпили.

–  Я таких отправляла бы на Марс,- проговорила Мила.

–  Почему на

Марс? Может быть, у марсиан своих алкоголиков хватает,- усмехнулся Сорокин.

–  Все равно!

–  Ты ненавидишь рыцарей бутылки?

–  Ненавижу!

–  Почему?

–  Почему?- Мила стиснула зубы, произнесла с болью.- Отец у меня пил.

–  Пил? Сейчас не пьет?

–  Он умер.

–  Прости.

–  Ничего… Я никогда не видела его трезвым. Он бил маму. Меня. Я даже обрадовалась, когда он умер… Дура была, конечно. Ничего не понимала… Теперь бы я боролась за него,- глухо закончила Мила.- Ты не сердишься на меня за то, что я тогда нагрубила тебе?

–  Когда?

–  При встрече у милиции.

–  Ну что ты, Мила! Просто меня удивили твои слова о капитане Бойко. Он действительно такой никудышный?

–  Разумеется, нет. Это я наговорила напраслину. Потому что иногда бываю злой, отвратительной, нехороший: Я ненавижу себя в такие минуты, но ничего не могу поделать…

–  Где же вы все-таки с ним встречались?

–  Так… У одних знакомых. Вы их не знаете…

–  Что ж, давай тот случай забудем. Считай, что сегодня мы впервые увиделись. Согласна?

–  Согласна.

–  Молодчина!.. Ты куда направлялась?

–  Сейчас-никуда. Вечером иду с Тимуром на танцы.

«Едва ли сегодня он сумеет встретиться с тобой,- подумал Сорокин,- если набрел на след дружков Цыбина…»

–  Подожди меня минутку,- поднялся Сорокин.- Пойду переменю заказ.

–  Хорошо, Коля.

«Минутка» Сорокина растянулась на четверть часа. Задержала его беседа с официанткой Раей. Рая сообщила, что с Цыбиным неоднократно бывал в павильоне высокий белобрысый парень. Они всегда долго разговаривали и много пили. Платил, как правило, Цыбин.

–  Вы можете перечислить приметы?

–  Обыкновенный он,- замялась Рая.- Как все. Губы у него очень тонкие. Будто ниточки. Волосы рыжеватые. Больше ничего не запомнила.

Сорокин достал из кармана записную книжку, вырвал из нее листок и, написав па нем номер своего телефона, подал Рае.

–  Позвоните мне, как только появится у вас белобрысый парень. Только, чтобы никто не знал об этом.

–  Что вы!- прошептала официантка.

Мила читала газету и была, кажется, целиком поглощена этим занятием, однако появление Сорокина в зале сразу заметила и весело улыбнулась.

–  Все в порядке?

–  В порядке.

Мила вдруг обнаружила удивительную осведомленность:

–  Грабителей ищешь?

Сорокин смутился.

–  Приходится… Должность такая.

–  Ну и что же? Скоро найдешь? Может быть, уже нашел?

–  Нашел и не нашел. Напал на след.

–  Это много?

–  Много.

–  Послушай, возможно, ты Женьку подозреваешь? Что-то в последнее время ты не расстаешься с ним! Или он в дружинники записался? Помощником твоим стал? А?

–  Нет. Помощником моим он не стал,- сказал Сорокин.- Ну а подозревать можно кого угодно.