Две дамы на гвинейской диете
Шрифт:
Правда, с другой стороны, продавщицы получали процент от выручки магазина и были, казалось бы, заинтересованы в покупателях…
Блондинка в платье от Валентине обошла бутик и задумчиво проговорила, как бы ни к кому не обращаясь:
— Приличного шелкового топа на пятидесятый размер у вас конечно нет?
— Все вывешено, — равнодушно проворчала блондинка, снова углубившись в свой журнал.
— Такие размеры только в «Трех толстяках», прошипела брюнетка, докрасив последний ноготь и любуясь своей работой.
— Ах
— Ленка, какая удача! — воскликнула брюнетка и ворвалась в бутик, как отряд легкой кавалерии на улицы мирного городка.
При этом, как свойственно атакующим кавалеристам, она не обращала внимания на окружающих и едва не своротила стойку с платьями.
— Поосторожнее! — подала голос одна из продавщиц.
В то же мгновение из служебного помещения вылетела директриса. На лице ее расцветала подобострастная улыбка.
— Софья Борисовна! — запела она, бросаясь навстречу смуглой посетительнице. — Для нас это такая честь!
— Здравствуй, Алена, — довольно холодно ответила та и кивнула на продавщиц. — Кого ты держишь? Это же просто ужас! С таким персоналом в наши дни долго не просуществуешь!
— С персоналом такие проблемы, — горестно согласилась директриса.
— Гони в шею! — безапелляционно заявила посетительница. — Только пусть сначала нам с подругой организуют кофе…
— Мне — чай, — требовательно проговорила блондинка в платье от Валентине, — китайский зеленый жасминовый.
Директриса сделала знак бровями, и испуганные продавщицы помчались выполнять поручение. Подруги уселись в мягкие кожаные кресла. Шофер или телохранитель смуглой брюнетки молча застыл в дверях.
— Я могу вам чем-то помочь? — заискивающим тоном обратилась к посетительнице директриса.
— Можешь, — ответила та, — дай нам спокойно поговорить!
Директриса залилась краской и спешно ретировалась в свой кабинет. Оттуда она сделала знак своим подчиненным, чтобы они, обслужив гостей, тоже покинули торговый зал.
Наконец, кофе и чай были сервированы на низком стеклянном столике, и персонал бутика бесшумно испарился. Софья Борисовна Бломберг поднесла к губам маленькую чашечку и проговорила:
— Ленка, ты где, зараза, пропадаешь? Я тебе звонила раз сто, тебя никогда нет дома!
— Ну а что же мне — пропадать от скуки?
Сидеть
— Вот именно об этом я с тобой и хотела поговорить Ты уверена, что он действительно загулял?
— Ну Соня, ты же его знаешь! — проговорила блондинка звенящим от плохо скрытых эмоций голосом. — Седина в бороду, бес в ребро! Он ведь, как юный пионер, — всегда готов!
— Ну, мне кажется, ты торопишься с выводами! Может быть, с человеком что-то случилось, может быть, у него неприятности, а ты, как всякая женщина, думаешь только об одном!
— А о чем еще я должна думать, если он отправился на вечеринку и не вернулся? Что его отправили со срочной дипломатической миссией в Гонолулу? Сонька, почему вообще тебя это интересует? Это наше семейное дело, и никого больше оно не касается! Больше всего меня мучает мысль, что он снова вернулся к этой рыжей мегере, Карине! Так и будет теперь болтаться между нами, как цветок в проруби! Нет, обратно я его не приму!
— Говорю тебе, — Софья Борисовна повысила голос. — Говорю тебе, что дело тут нечисто!
Лучше припомни, не было ли у него в последнее время каких-то неприятностей? Он тебе ни на что не жаловался?
— Ну ты же его знаешь! — повторила Лена. Он прирожденный оптимист! Жаловаться — это слово не из его репертуара!
— Может быть, по работе у него что-нибудь приключилось? Может, кто-нибудь на него наезжал? Какие-нибудь денежные вопросы?
— Соня, да ты же не хуже меня знаешь — он дома, и вообще вне работы деловые вопросы не обсуждал! Если я его о чем-то таком спрашивала, он только отшучивался, мол, женщина, знай свое место, поддерживай огонь в домашнем очаге, так что я и спрашивать перестала!
— Ну, может, случайно какой-нибудь разговор слышала? Может, с кем-то он ссорился?
— Ссорился он только с Кариной. Она пару раз ему звонила, злая как мегера, выясняла отношения…
— Ну вот, а ты боишься, что он к ней мог вернуться! Я же помню, он от нее ушел со страшным скандалом.., ругал ее на чем свет стоит.., нет, к ней он ни за что близко не подойдет!
— Ну, не к ней, значит, к другой какой-нибудь вертихвостке.., мне от этого нисколько не легче!
Неожиданно Лена усмехнулась:
— А ты знаешь, из-за чего он с Кариной так разругался?
— Heт, —Софья Борисовна придвинулась ближе, боясь пропустить хоть слово. Подоплека чужих взаимоотношений, причины скандалов и разрывов других людей невероятно интересовали ее и за неимением собственной личной жизни занимали все свободное время.
Лена поудобнее устроилась в кресле, допила чай и начала:
— У Илькиной матери были фамильные серьги. Очень хорошие, с огромными изумрудами, достались ей от прабабки, а той — от ее матери.