Две дамы с попугаем
Шрифт:
Показался гаишник, Елена быстро поговорила о чем-то с парнем и направилась к гаишнику. Парень сбавил тон, что-то тихо спросил у Вали, тот заупрямился было, но потом кивнул. Парень что-то быстро сунул Вале в руку, сел в свой «опель», где уже ждала его пассажирка, успевшая уладить дела с гаишником. «Опель» тронулся, Валя тоже мигом собрался и рванул в другую сторону. Надежда махнула Алке и кинулась за Валиным «жигулем».
— Вот это мужчина! Машины ради нас не пожалел! — говорила Алка на бегу.
— Скажи лучше, для тебя! Тоже мне, роковая женщина!
— Да
Они увидели Валькину машину за углом и подбежали, запыхавшись.
— Ах, Валя, — запричитала Алка, — вы же машину разбили.
— Зато все выяснил. Точно это жулики.
Как увидели гаишника, так сразу мне пятьсот баксов отстегнули. Боятся у милиции на виду очутиться, рыльце у них в пушку.
— Но, может быть, они просто связываться не хотели, ведь он был виноват.
— Да что вы! Да стал бы он на мой «жигуль» внимания обращать! Еще и накостылял бы, если бы его эта Елена не остановила. Она-то поосторожнее оказалась, Ну, дамы, вы уж меня извините, я чиниться поеду, а то прихватят меня, и все заработанные баксы придется отдать, а вы уж на метро. К завтрему машину починить не успею, а послезавтра я весь ваш.
— Да ты когда работаешь-то? — не выдержала Надежда.
— По ночам, Надя, по ночам. У старшего сына в фирме сторожем подрабатываю.
Валя чмокнул Надежду в щеку, а у Алки галантно поцеловал руку и умчался.
Алка зарделась, как розы на платье, и долго рассматривала руку. Она вся была под впечатлением нового знакомства.
— Говоришь, давно вы с ним дружите?
— Да лет двадцать, а то и больше.
— А как же я его у тебя никогда не встречала?
— А мы больше на работе общаемся, Саша на него сердит.
— А вы с ним что… — Алка сделала выразительные глаза.
— Да мы-то с Валькой роман никогда не крутили, но бабы на работе… ты же понимаешь, но Саша не из-за этого. Он считает, что мы с Валькой друг на друга плохо влияем.
— Что-что?
— Ну, у нас у обоих в характере есть авантюристическая черта, а когда мы вместе с Валькой, эта черта не удваивается, а удесятеряется, мы начинаем влипать во всякие истории и вдвоем представляем взрывоопасную смесь.
— Любит твой муж тебя воспитывать!
— Да нет, он просто боится, что со мной что-нибудь случится, он уже одну жену потерял…
— Но она ведь от болезни умерла, там никто не виноват.
— Да, конечно, но…
Надежда не рассказывала Алке, как три года назад из-за их с Валькой беспечности и неуемного любопытства ее чуть не убили в проходной собственного института, после этого ее муж очень рассердился на Валю Голубева, сказал, что тот безответственный и легкомысленный и что от Вали он такого не ожидал. Поскольку Надежде он ничего не сказал, она поняла, что от нее-то муж всего ожидал, любой глупости.
С тех пор Надежда решила ничего не рассказывать мужу о своих делах, но пока это у нее плохо получалось.
Подруги прибыли домой и уселись на кухне держать военный совет.
— Вот что, Алка, слушай
— Ты уверена, что он там? — Алка так удивилась, что даже не стала спорить по своему обыкновению. — С чего ты взяла?
— А вот с чего. Во-первых, мертвого Гаврика нашли на дороге, а куда ведет это шоссе? В Эстонию. Его выбросили из машины на обочину, а сами поехали дальше.
Стали бы они так далеко везти мертвую собаку, чтобы просто выбросить. Во-вторых, Петюнчик в последнее время очень интересовался Эстонией, и я, кажется, знаю, почему. В-третьих, последняя ниточка, эта Елена, которая, несомненно, связана со всеми событиями, тоже сегодня уезжает в Эстонию.
— А почему, ты сказала, Петюнчик интересовался Эстонией?
— Вот, смотри, — Надежда показала Алке вырезку из старой газеты «Ревельские ведомости». — Видишь, не зря она тут лежала, что-то за этим кроется.
— Да брось ты, Надежда!
— Алка, ты своему мужу доверять должна, его уму и эрудиции. Ведь не зря люди кругом его хвалят, ведь правда он очень умный!
— Ты думаешь?
— А ты двадцать лет с ним прожила и не замечала?
— Да нет, я знала, конечно…
— Ох, Алка, бить тебя некому!
Тут раздался междугородный телефонный звонок.
— Алка, — это была Ира Стрельникова, — Алка, слушай и не перебивай. Я вчера ночь не спала, очень мне не понравилось, что кто-то имя мое трепал, в жизни у меня никаких подозрительных личностей знакомых не было! Насела я на своего мужа, вытрясла из него всю информацию.
Оказывается, он когда-то давно с твоим мужем общался, еще когда я у вас в школе работала, помнишь, в Пушгоры ездили по путевке, там они и познакомились. Муж говорит, что Петр Николаевич очень интеллигентный, знающий человек, — в этом месте Надежда, слушавшая разговор, ткнула Алку в бок, — говорили они об искусстве, и муж твой рассказал, что у его эстонских родственников раньше, еще давно, было много ценных книг и разного всего. Все это куда-то делось, родственников никого не осталось, а ему про это все бабушка рассказывала, и будто бы даже есть легенда, что хранилась в семье с незапамятных времен не то Библия, не то еще какая-то книга самого Гутенберга.
— Ну и ну!
— Слушай дальше. Поговорили они тогда, пообщались, время прошло, муж и забыл про все это, а потом мы в Штаты уехали. А вчера я на него насела, и он мне вдруг говорит, что буквально несколько месяцев назад он про эту Библию рассказывал одному профессору. Зашел у них спор там какой-то научный, тот говорил, что все уже найдено и все подсчитано, а муж мой говорит, что вдруг неизвестно откуда всплывают ценные вещи, и вовсе необязательно, что это фальшивка. И в доказательство привел эту вашу историю, про Библию и твоего мужа. Тот профессор, конечно, руки развел, что делать, старинное семейное предание, доказательств-то нет.