Две коровы и фургон дури
Шрифт:
Я опустил винтовку и передал ему.
— Точно, — сказал я, — совсем не хотим.
Он снова сунул ее под мышку и отправился на свою охоту.
Когда мистер Эванс скрылся из виду, Сэм тихо сказала:
— Знаешь, я не люблю ружья.
— Я тоже, — сказал я, — уж слишком часто они стреляют, когда не надо.
И мы отправились обратно в трейлер, быстренько разделись и забрались под простыни.
Через пару часов я отвез Сэм в Ашбритл. Она слезла с мотоцикла, обняла
— Ты мне очень нравишься.
— Неужели больше, чем печенье?
— Гораздо больше.
— Я рада, — сказала она и подула мне в ухо.
— Увидимся завтра?
— Давай.
Я посмотрел, как она заходит в дом, а потом на холостом ходу спустился вниз с холма, докатившись прямо до дверей нашего дома. Мама была на кухне, слушала радио и пекла пирог. Когда я появился в дверях, она всплеснула руками и воскликнула:
— Малыш!
— Привет, ты чего?
— Я очень волновалась.
— Мама…
— Я услышала про пожар у Спайка…
— Да. Это просто кошмар…
— Как это произошло? С ним-то все в порядке?
— Не знаю, что произошло, — сказал я, — но бедный Спайк потерял абсолютно все. Не то чтобы у него изначально много было… Он сейчас живет у друга в Уиви.
— Он может пока пожить у нас.
— Нет, мама, поверь, этого тебе не нужно.
— Почему нет?
— Говорю тебе, не нужно.
Мама открыла духовку, вытащила пирог, потыкала его ножом, сунула обратно и вытерла руки о передник.
— Он что, попал в переделку?
— Да, мама.
— Ты расскажешь мне об этом?
— Просто он вел себя как идиот.
— Ну, это меня как раз не удивляет.
— Конечно нет. Но все-таки он мой друг.
Она потрепала меня по руке.
— Тут ты весь в отца, — сказала она.
Мамина рука была теплая и пахла сдобой.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты верный. Не бросаешь друзей в беде.
— Мам, а как еще можно поступить?
На свете ничего не сравнится с запахом пекущихся пирогов. Он такой уютный и трогательный, в нем столько воспоминаний и надежды. Я болтал с мамой, пока пирог не испекся. Конечно, она говорила, что он должен остыть еще пару часов, но я все-таки уговорил ее отрезать мне кусочек. Мама заварила чай, мы сели за стол, и она сказала:
— А разве больше ты ничего не хочешь мне сказать?
— Да, хочу. Я встретил девушку.
— Мы ее знаем?
— Она живет в коттедже «Милтон». На Памп-корт. Ее зовут Сэм. Она работает в Бамптоне…
— Это что, одна из тех хиппи?
— Некоторые их так называют.
— Например, ты, да и Спайк тоже.
— Да, — поправил я, — только они не просто хиппи.
— Не сомневаюсь. По
— Да. Просто они хотят жить собственной жизнью. Как все мы. Они никому не желают зла.
— Не сомневаюсь. А она хорошая девушка?
— О, мама, чудесная!
— Что же, я рада за тебя. А когда ты говоришь, что «встретил» ее, это значит, что ты за ней ухаживаешь?
Пирог был еще теплый и внутри весь пропитан малиновым джемом.
— Мы только пару раз встречались, но, наверное, можно сказать, что ухаживаю.
Мама взяла мою левую руку, приложила к сердцу, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Когда она выдохнула, я почувствовал слабое покалывание под кожей и звон в ушах.
— Что ж, кто знает, возможно, именно она принесет тебе счастье.
— Я тоже надеюсь на это.
— Только не забывай про знаки.
— Мама, мне иногда кажется…
— Что?
— Ну, Спайк говорит, что все это ерунда. Он говорит, что надо жить реальной жизнью и не думать о глупостях.
— Что же, немного такой «ерунды» твоему Спайку сейчас совсем не помешало бы… Но речь не о нем. Что касается тебя, Малыш, ты имеешь право на сомнение. Сомнение на самом деле очень полезно. Но поверь мне, очень скоро ты поймешь, о чем я говорю. Может быть, раньше, чем ты думаешь…
Я решил не спорить с ней, потому что уж слишком серьезно она об этом говорила, и сказал:
— Поживем — увидим, — и отобрал у нее свою руку.
Послышался легкий щелчок, как щелканье клювом маленькой птички. Мама улыбнулась и сказала:
— Уж если твой отец понимает знаки, так ты и подавно сможешь.
Я засмеялся, доел пирог и сказал:
— Ну, мне пора возвращаться назад на ферму.
— Конечно, сынок.
— А то мистер Эванс забеспокоится, куда я подевался.
Я поставил кружку и блюдце в раковину и чмокнул в лоб маму.
— Поезжай осторожнее, — сказала она.
— Я всегда осторожен.
— Нет, не всегда.
— Хорошо!
Я вышел из задней двери, обогнул дом, сел на «хонду», с ходу завел мотор и погнал через деревню в сторону фермы. Там я нашел канистру креозота и занялся покраской забора.
Мне нравилось красить — простая, приятная работа. Я красил минут десять, когда послышался первый выстрел. Ага, мистер Эванс подстрелил кролика. Я пробормотал себе под нос «первый готов» и продолжал водить кистью по доскам забора в ожидании следующего. «Вот и второй готов». Я докрасил забор, закрыл канистру крышкой и отнес ее назад в сарай, а потом отправился в коровник, чтобы приготовиться к вечерней дойке.