Две недели на соблазнение
Шрифт:
Да, сейчас Саймон казался простым и доступным. И такого Саймона она могла бы любить.
Потом она его отпустит к его герцогским обязанностям, но сегодня…
Сегодня они в деревне, поэтому все было гораздо проще. И, возможно, ей удастся убедить его в этом.
Эта мысль вывела ее из оцепенения. И она пошла.
Пошла к нему.
Он выпрямился и спросил:
— Покупаете волшебное зелье?
— Да. — Джулиана обернулась и бросила взгляд на женщину, теперь стоявшую перед палаткой.
Женщина улыбнулась
— Видите, как быстро подействовало, миледи?
Джулиана не могла не улыбнуться в ответ.
— В самом деле. Спасибо.
Саймон казался озадаченным.
— Что она продала вам?
«Сейчас — или никогда», — сказала себе Джулиана.
— Она продала мне… один вечер.
Саймон нахмурился.
— Один вечер… чего?
Она пожала плечом.
— Простоты. Легкости. Покоя.
Герцог усмехнулся.
— Давайте купим целую жизнь всего этого.
Джулиана вспомнила их давешний разговор, когда они говорили об идеальной родословной Лейтонов. И ей тотчас вспомнилась гордость в его голосе, когда он заговорил об ответственности, лежавшей на его плечах.
Как нелегко, должно быть, носить такой груз.
Что ж, тем больше у него оснований соблазниться одним вечером свободы.
Джулиана покачала головой:
— Нет, мы не можем купить целую жизнь. Только один вечер. Только этот вечер.
Он молча смотрел на нее, и она мысленно убеждала его принять ее предложение и провести вместе вечер в этом маленьком провинциальном городишке, где не было ни сплетен, ни скандалов. Костер, ярмарка — и несколько часов полной свободы.
Завтра, через неделю, через месяц — тогда все, возможно, будет ужасно. Вероятнее всего, будет ужасно.
Но у нее есть сейчас.
С ним.
И все, что ей нужно сделать, — это протянуть ему руку.
— Почему бы один раз не попробовать жить сегодняшним днем, Саймон? — прошептала она.
Он приготовился ответить, и она гадала: будет это согласие или отказ? Сердце ее колотилось в груди, когда она наблюдала, как задергался мускул у него на щеке.
Но он не успел ничего сказать, так как зазвонили колокола на дальней стороне площади — настоящий взрыв звука.
Глаза Джулианы расширились, и она пробормотала:
— Что это значит?
Прошла секунда-другая. Потом он предложил ей руку и сказал:
— Ночь костров. Сейчас начнется.
«Почему бы один раз не попробовать жить сегодняшним днем?»
Эти слова звучали в ушах Саймона, когда они стояли перед жарко полыхающим костром.
Всего один вечер.
Один вечер, который будет принадлежать им, который они вместе проведут здесь, в деревне. Без груза ответственности и беспокойства… Только Ночь костров — и ничего больше.
Но что, если он захочет большего? Нет, это для него невозможно.
Только один вечер. Только этот вечер.
И
Он боялся его принять.
Саймон чуть повернулся, чтобы видеть ее всю. Она стояла к нему в профиль, устремив взгляд на костер, и на лице ее сияла радость. Ее черные волосы блестели в свете костра, переливаясь бликами красного и оранжевого, словно какое-то восхитительное живое существо.
Почувствовав его взгляд, она повернулась к нему. Когда их взгляды встретились, у него перехватило дух.
Она прекрасна. И он хочет провести этот вечер с ней. Хочет того, что может получить от нее.
Он наклонился и прошептал ей в ухо:
— Я бы хотел попробовать.
Она чуть отстранилась, и ее голубые глаза сверкнули в темноте.
— Ты уверен?
Он кивнул.
Губы ее расплылись в широкой улыбке, и она спросила:
— А что теперь?..
Заметив, что люди начали отходить от костра, возвращаясь к другим развлечениям, он предложил ей руку.
— Не желаешь ли прогуляться со мной по площади?
Джулиана долго смотрела на его руку, и он понял ее колебания, увидел в ее взгляде беспокойство.
— Один вечер, — напомнил он. Хотя чувствовал, что этого будет мало.
Она наконец кивнула:
— Да, один вечер.
Она приняла его руку, и некоторое время они шли молча. Потом Джулиана, кивнув, с улыбкой сказала:
— Признаюсь, я польщена. Ведь все это в честь католиков.
Тут подул холодный ветер, и Саймон едва сдержался, чтобы не обнять девушку.
— В честь одного католика, — ответил он. — Гай Фокс чуть не взорвал парламент и короля. Ночь костров — в честь разоблачения «порохового заговора».
Заинтересовавшись, Джулиана спросила:
— Так то чучело посреди костра… это ваш Гай? — Герцог кивнул. А она повнимательнее присмотрелась к чучелу. — Он не выглядит особенно опасным.
Саймон весело рассмеялся. Взглянув на него с удивлением, девушка сказала:
— Мне нравится слышать такой ваш смех, ваша светлость.
Он энергично покачал головой.
— Сегодня никакой «вашей светлости». Уж если я получил вечер свободы, то не желаю быть герцогом. — Он не знал, откуда взялись эти его слова, но они были истинной правдой.
Она тоже засмеялась.
— Тогда кто же вы сегодня?
Ему не пришлось долго думать.
— Саймон Пирсон. Без титула. Просто мужчина. — На один вечер он мог вообразить, что этого вполне достаточно.
— И вы ожидаете, люди поверят, что вы просто мистер Пирсон?
Если это игра, то почему бы ему самому не установить правила? Он кивнул на ее сумочку и спросил:
— Это волшебное зелье?
Она пожала плечами.
— Вполне возможно, что и в самом деле волшебное.
Они подошли к палатке со сладостями и навесу, где продавали пироги со свининой и курятиной.