Две недели среди ненормальных

Жакарта Мария

– Ну и пошёл вон! – рявкнула бабушка.

– А вы мне не указывайте! – взвизгнул Травкин.

– Иди, иди, куда шёл, – отмахнулась бабушка.

В домофон вдруг раздался звонок.

– Я никого не звал! – сразу же напрягся Николай.

– Кто к нам пришёл? – удивленно спросила Ольга.

Бабушка вдруг выбежала на середину кухни, подняла глаза к потолку и крикнула:

– Вера Долдонова!

– Ванга, сядь на место! – прикрикнула на неё Ольга, подходя к домофону. – Вы не поверите, она угадала.

–

Как она это делает? – пробормотала Шаня.

– Её бабушка, говорят, была ясновидящей и занималась чёрной магией, – шёпотом пояснил Ваня. – Наследственность, в общем.

– Я никого не звал в свой дом! – заявил Николай, скрестив руки на груди.

– Коленька... – начала было Ольга.

– Я никого не звал в свой дом! – повысил голос Травкин. – Если кто-то из Долдоновых окажется на территории моего участка, я за себя не отвечаю! Достаточно уже цыган в моём доме!

– Каких еще цыган? – закричала Ольга. – Да ты совсем сдурел, что ли?

– Он нас каждой копейкой попрекает! – влезла Таисия.

– Замолчать! – диким голосом заорал Николай.

– Ой, ой, какой петух нашёлся! – заохала бабушка, всплеснув руками. – Я тоже вякать могу, какашка! Я ТОЖЕ ВЯКАТЬ МОГУ!!!

– Прекратите орать, вы оба! – попросила Ольга, изо всех сил пытаясь успокоиться. – Не нервничайте, я выйду поговорю с ней.

– Никаких больше чужих в моём доме! – веско сказал пожелтевший Николай. Он подошёл к раковине, налил себе в кружку воды из графина и начал жадно пить. Шаня снова подумала, что он, скорее всего, чем-то болен. А еще она думала, что в этот раз точно будет скандал. Грандиозный, с битьём посуды, крушением мебели и членовредительством. Великая Долдоново-Травкинская война. Или междутравкинская.

Над кухней повисло напряжение. Ваня сосредоточенно ел. Роза крутилась на месте, как будто у неё что-то чесалось. Илья, весь дрожа, жрал и похрюкивал. Шаня с беспокойством поглядывала то на невозмутимую бабушку, то на Николая, который пил и трясся от злости.

В этот момент в прихожей послышались голоса. Травкин вытаращил глаза и чуть не уронил кружку. Вероятно, вспомнив, что и посуда денег стоит, Николай поставил её на столешницу и выжидающе скрестил руки на груди, раздраженно кривясь и щуря глаза. Шане подумалось, что скоро его ярость достигнет апогея. И что? Он разорвется на тысячу маленьких злобных Николашек?

– Ой, здрасьте! – выдала Вера Долдонова, входя в кухню и смешно разводя пухлыми руками. Ваня сразу же встревоженно посмотрел на отца и чуть не подавился компотом.

Николая затрясло так, как будто из него изгоняли дьявола. Лицо по цвету стало похоже на наволочку.

– Что вам от меня нужно? – с трудом прошипел он. – Я никого сюда не звал!

– Коля, – осторожно начала вошедшая следом за подугой Ольга, но тут же замолчала. Травкин смотрел на неё с видом серийного убийцы-психопата.

Вера Долдонова, смущённо

озираясь, неловко улыбнулась. А потом, зачем-то потерев руки, вдруг оглушительно заголосила:

– КОООООООООЛЕНЬКААААА!!!!!

Николай поморщился, как будто она запихнула ему в ухо раскалённую иглу. А Вера продолжила вопить:

– Коленька, я ж ничего не знала и не думала! Я ж не знала! Да-да, мы плохо воспитывали Сенечку, но он же тоже мальчик, его понять можно...

– Что? – в один голос воскликнули Шаня, Ваня, Роза и Николай. Вера поняла, что ушла не в ту степь.

– Конечно, его нельзя оправдать! – поспешно заговорила она. – Я и не пыталась! Да, он виноват, и я с ним разберусь, как только найду! Но я-то не хотела ничего плохого, я очень люблю Шанечку, и Ванечку, и Розочку, и Олечку, и даже тебя, Коленька!

– А я тебя нет, – пробурчал Николай, отворачиваясь. Приступ ярости прошёл, на смену пришло бесконечное раздражение и усталость.

– Ты же не будешь выгонять меня из дома, Коля? – широко улыбнулась Долдонова, понимая, что, кажется, опасность миновала.

– Да пошли вы все! – вдруг визгливо проблеял Николай, зло сверкнув глазами, а затем с видом несправедливо оскорблённого прошествовал мимо жены с незваной гостьей. Дверь на улицу хлопнула так, что, кажется,

затрясся дом.

– Обычно он трясется за каждое дерьмо в доме, а тут вещи хорошие портит, – совершенно спокойно отметила бабушка. – Верка, садись. А вы, козлы, валите отсюда!

Шаня как раз доела свой ужин. Она и не горела желанием оставаться и выслушивать Верины оправдания. Еще скажет, чего доброго, что Шмеленкова сама виновата, а Семен хотел как лучше. Сама Вера Долдонова Шане раньше даже нравилась, но теперь её вид вызывал сильное раздражение.

– Покедова, сучки! – заорала Роза, покидая кухню вслед за подругой.

– Роза! – возмутилась Ольга.

– Бесстыжая, – буркнул Илья и поплёлся на выход.

Ваня, недобро покосившись на Долдонову, тоже ушёл.

– Фуф, вот такие дела! – непонятно к кому обращаясь, выдохнула Травкина-старшая.

– Да не парьтесь, бабы, Колька пошумит и заткнётся, – рассудительно заметила Таисия.

– Ой, что-то будет! – как-то странно хихикнула Ольга.

А Вера, как ни в чём не бывало, дожёвывала Ванин недоеденный пельмень.

– Папок внатуре не в себе! – вздохнула Роза, вдруг усевшись прямо на ступеньку.

– Вставай! – нетерпеливо потребовал Ваня. – Дорогу загораживаешь.

– Подождёшь, холоп, царь не насиделся, – фыркнула девочка.

– Мне кажется, будет скандал, – всё-таки вслух сказала Шаня.

– Тебя это удивляет? – поднял на неё глаза Иван. – Поверь, у нас так постоянно. Даже не заморачивайся.

– Зато весело! – бодро поделилась своим мнением Роза и вскочила на ноги. – А папа там, наверное, всю ночь в обидке просидит.