Две недели среди ненормальных
Шрифт:
Вспомнив, что забыла пижаму в комнате, и надев обратно футболку и шорты (не в полотенце же перед Раздолбаевым скакать!), Сара открыла дверь. Свет в коридоре не горел. Было подозрительно тихо.
Шмульдина собиралась было узнать, куда все подевались, но замерла на пороге ванной.
Прямо перед ней стояла сгорбившаяся девочка в длинной белой ночнушке. На лицо падали длинные чёрные волосы.
– Пижаму мою сними, – хладнокровно потребовала Сара, проходя мимо девочки из телевизора.
– Чё, совсем не страшно?! – возмутилась
– Я ожидала подобного, – хмыкнула Сара. – С фантазией у тебя, конечно... Пижаму отдай, тебе говорят.
– А в чём я спать должна? – возмутилась Роза.
– Хоть в трусах, хоть без них, – пожала плечами Шмульдина. – Не в моей пижаме точно.
– Злыдня! На! – Роза на полном серьёзе через голову стащила ночнушку и швырнула в лицо Саре, оставшись в одних трусах.
– Удачи, – фыркнула Шмульдина, глядя вслед помчавшейся в ванную Травкиной. – Зубные щётки в шкафчике. Полотенце моё тоже не трогай.
– Обязательно им царственный зад вытру! – из-за закрытой двери крикнула Роза. – А какое тут твоё?
Опасаться было нечего, потому что предусмотрительная Шмульдина спрятала полотенца в корзине для белья, оставив только те, что предназначались для гостей.
– Кому-нибудь помощь нужна? – поинтересовалась Сара, появляясь в гостиной.
Но помощь никому не потребовалась, потому что друзья прекрасно знали значение выражения “чувствовать себя как дома”. Ваня с Мишей вовсю раскладывали диван, а на полу в прихожей лежал какой-то коврик, плед и подушка. Определённо для самой проблемной из всей команды.
– А я к тебе? – с надеждой спросила Шаня.
– Нет, в подвал, – отозвалась Сара. – Что за тупые вопросы?
– Дискриминация! – завопил Раздолбаев. – Почему девочек ты пускаешь, а мальчиков нет?
– Подумай головой, – откликнулась Шмульдина. – Спокойной ночи. И предупреждаю: кто войдёт ко мне без предупреждения, получит словарём по башке.
– Плавали – знаем! – отозвался Раздолбаев.
– И часто он к тебе заходит? – удивился Ваня.
– Да всё время, – пробормотала Сара, выходя из гостиной.
И правда. Раздолбаев у неё разве что не живёт. Или уже живёт?..
По местам ночёвки все разошлись далеко не сразу. Едва-едва отправив разбушевавшуюся Розу спать, Миша с Ваней долго выясняли, кто же пойдёт мыться первым.
– До сих пор спорите? – удивилась раскрасневшаяся после душа Шаня. – Я там полчаса была, не меньше. Камень, ножницы, бумага?
– Точно! – обрадовался Раздолбаев. – Ты гений!
И через пару секунд он уже бегал по дивану, драматически размахивая руками, и проклинал карму, собственную неудачливость и Вселенную.
– Я сплю, лошинный хряк! – басом заревела Роза. – Завали хлебало!
Раздолбаев ничего не ответил. То ли остроумие ему внезапно изменило, то ли желания не было. Вообще настроение, которое взлетело до стратосферы, когда ему удалось-таки попасть
Ни об одной девушке Миша никогда не волновался дольше пяти минут. Это было и не нужно. Милые леди вешались на него и штабелями кидались под ноги. Увидев Сарочку, он ожидал покорить её парой улыбок и странных фразочек.
Немного просчитался. Да. Немного. Совсе-ем чуть-чуть.
– Иди, рыцарь печального образа! – Ваня, которого Миша даже не заметил, махнул рукой в сторону коридора.
Когда Раздолбаев вернулся, друг уже мирно спал. Или притворялся спящим, чтобы избежать разговоров. Миша, зачем-то посмотрев в окно и заметив на тёмном небе слабо мерцающий Большой Ковш, подумал, что оно и к лучшему.
Сарочка морской звездой лежала на кровати, ожидая подругу. Шаня не приходила. Шмульдина уже подумала было спуститься вниз и проверить, куда та подевалась, как Шмеленкова появилась-таки на пороге комнаты.
– Я уже решила, что тебя в унитаз смыло, – покачала головой Сара, запуская в Шаню заранее приготовленной пижамой. Всё-таки хорошо иметь одинаковый размер одежды.
– Не, я в душе ныряла, – отозвалась Шаня, переодеваясь. – Круто, всем советую! А ну двигай жопу, пусти меня!
– Сейчас вообще к Розе на коврик пойдёшь, – фыркнула Сара, двигаясь. – Ну что? Расскажешь чего-нибудь?
– Я тебе что, Шахразада? Что рассказывать-то?
– А тебе нечего рассказать? – Сара скосила глаза на лежащую рядом подругу.
И чуть было не сказала вслух, что раньше между ними секретов не возникало.
– Розин отец не Николай, – внезапно выпалила Шаня.
– Чего?! – Сара аж приподнялась. – Что за мексиканский сериал? Как это не Николай? Это он поэтому её нахлебницей обозвал?!
И Шаня вновь пересказала случившиеся днём события. Только на этот раз в мельчайших подробностях. Всё это как будто происходило с ней ещё раз. Рыдающая Ольга, жёлтое перекошенное лицо Николая, истерическое веселье Розы и растерянный Ваня... Кажется, всё это было очень, очень давно. А ведь прошло всего несколько часов.
– Даааа уж, – протянула Сара, откидываясь на подушку. – Не позавидуешь ей, на самом деле. Да вообще семейка у них, конечно... И Ваньку жалко. Так да, кстати! Поздравляю, сеструха!
– С прекращением тупизма и началом официальных отношений? Спасибо! – рассмеялась Шаня.
Каким-то совершенно новым, особенным смехом.
– Ну и как оно? – почему-то шёпотом, нерешительно спросила Сара. – Как тебе... с ним?
– Да я пока что ничего не поняла, – помолчав, честно призналась Шаня. – Времени мало прошло... Да мы толком и не разговаривали после того, как признались друг другу. Честно? Я не думала, что со мной так будет, и всегда ржала над такими девками, но... Я вот сейчас не знаю, что я чувствую.