Две недели среди ненормальных
Шрифт:
– А я чё, а я ничё, – пожала плечами Травкина. – А когда Шанькин батяня приедет, поедем к ней! Или к рыжему попрёмся. Пончик, ты же не оставишь нас на улице?
– Сейчас лето, вы не замерзнете, – отозвался тот. – А осенью пущу в сарай, так уж и быть.
– Мудозвон! – возмутилась Роза, снова плюнув в Раздолбаева.
– Прекрати! – не выдержала Сара.
– Пусть этот антисосис меня не провоцирует! – сверкнув глазами, отозвалась разошедшая не на шутку Травкина.
– Кто? – в ужасе округлил глаза Миша.
– Антисемит, наверное, –
– Хорошая попытка расширить свой словарный запас, Шимпанзе. Эволюционируешь, – похвалил Раздолбаев. – Ну что, товарищи, чем займёмся?
– Давайте хренью страдать! – восторженно завопила Роза, свалилась на пол и начала с громким воем кувыркаться и делать стойку на голове.
– Ты только этим и занимаешься, – покачал головой Миша. – По-моему, её надо изолировать.
– Пойдём отсюда, – передернула плечом Сара, которую присутствие Розы начинало напрягать уже не на шутку. И как Шанька сумела найти с ней общий язык? Хотя чему тут удивляться...
– Шмель, а ты чего приуныла? – вдруг обратился к подозрительно притихшей подруге Раздолбаев. – Неужели свыкаешься с новым статусом? Ты же у нас теперь дама несвободная...
– Не, – неопределенно отмахнулась Шаня. Это насторожило уже Сару. Обычно Шмеленкова за словом в карман не лезет.
– Лошинды, а ну стоять! – заверещала Роза, нагоняя ребят. – Куда без царя пошли?
– Без царя в голове у нас ты, – заметил Раздолбаев.
– Кстати... А где Илья? – вдруг вспомнила Сара. – Он там вообще жив?
– Кажется, Мо пал смертью храбрых, – вздохнула Шаня, отрываясь от своих невеселых размышлений об ужасной ссоре и о том, каково теперь должно быть Ване. – Либо скоро мы найдём его где-нибудь в психушке.
– Давно пора! – заявила Роза.
– Да у нас весь посёлок – один сплошной дурдом, – заметил Ваня, озвучивая давнюю мысль Шани. – Так что он уже в психушке.
– Мы все в психушке, – философски заметила Шмеленкова.
– Весь мир – дурдом, а люди в нём – психи! – подхватил Раздолбаев. – Правда, моя морковочка?
От неожиданности Сара забыла, как её зовут. От такой наглости она только и смогла, что возмущённо захрипеть и забулькать. Миша улыбнулся и подмигнул ей.
– Сейчас она выйдет из ступора – и ты труп, – громким шёпотом произнесла Шаня. – Так что беги.
– Здравая мысль, – похвалил Раздолбаев, глядя, как лицо Сарочки заливается гневной краской, кулаки сжимаются, а зелёные глаза начинают метать смертноносные молнии, которым позавидовал бы любой Тор.
Через несколько секунд дом огласился таким воплем, что первый этаж чуть не провалился в подвал.
– КАКАЯ Я ТЕБЕ МОРКОВОЧКА, ШУТ ПОГАНЫЙ?!
– Оп-оп-оп-оп-оп, горе-пикапер Пончик удирает от озверевшей Ведьмы! – принялась комментировать Роза. – Сейчас ему оторвут всё, что отрывается!
– Высокие отношения, – хмыкнул Ваня, наблюдая, как Раздолбаев пытается влезть под диван, а Сара хватает его за ноги и начинает вытягивать.
– Ладно, ладно,
– Ещё одно слово – и ты отсюда ногами вперёд выйдешь! – рявкнула Сара, одарив Мишу самым зверским взглядом из всех возможных.
– Понял, – пискнул тот и начал снова уползать под диван.
– Эй, заканчивайте брачные игры! – крикнула им Шмеленкова. – Роза же смотрит.
– И ты вякать что-то вздумала?! – завопила Сара, в гневном порыве снимая тапок и запуская в подругу.
– Косоглазая! – хихикнула Шаня, увернувшись.
– Ты хочешь, чтобы я попала? – прищурилась Шмульдина.
– Не-не, обойдусь, – замахала руками Шмеленкова.
– Охренели, – пробурчала Сара, приглаживая растрепавшиеся волосы.
По крайней мере, Шаня снова взялась за свои дебильные шуточки. Значит, хоть на время прекратила думать о чём-то плохом. Сара решила, что непременно расспросит подругу ночью, когда все улягутся спать. И Шаня с ней непременно поделится.
Или нет?.. Слишком уж часто Шмеленкова стала закрываться. Замалчивать то, о чём раньше сразу же рассказала бы.
Сара помотала головой, отгоняя мрачные думы. И что за эпидемия такая? То Ваня вселенскую скорбь изображает, то Шмеленкова – умирающего лебедя. Теперь Сарочкина очередь, что ли? А кто следующий? Неужто Раздолбаев? Этот неунывающий рыжий шут?
– Грыждане, пошли гулять, что ли? – предложила заскучавшая Роза. Неиссякаемый поток энергии и шило в одном месте не давали ей находиться в состоянии покоя дольше, чем пять минут.
– Нет, – сразу же нахмурился Ваня. – Мало ли, что там.
– Прямо как во время зомби-апокалипсиса! – воодушевился Раздолбаев. – Сидим дома, выходить нельзя, на улицах опасно...
– Скорее уж психо-апокалипсис, – мрачновато хмыкнула Шаня. – Высовываться нельзя, по улицам шастают бешеные психопаты. А все свои дома сидят.
– Давайте поедим, что ли? – подумав, предложила Сарочка. Вечно голодные друзья сразу же согласились.
Шмульдина ужаснулась, увидев в раковине целую Пизанскую башню из кружек и стаканов. Пугающим было осознание, что всё это выпила одна Роза. И – что теперь придётся всё ЭТО мыть, потому что заставлять Травкину бесполезно. Во-первых, она гость. А во-вторых, в таком случае целой посуды в доме больше не будет.
– О, это же настоящий суп! – восторженно завопил рискнувший выбраться из-под дивана Раздолбаев, вытаскивая из холодильника кастрюлю.
– Ты суп никогда не видел? – поинтересовалась Сара.
– Неа, только у Травкиных иногда! – бодро заявил Миша. – У самого вечно каша какая-то получается.
Сара благоразумно не стала спрашивать, способен ли кто-то ещё в его семье сварить суп. В конце концов, она ничего не знает о Раздолбаевых. Возможно, этой темы лучше не касаться.
Ваня, вытаскивая из буфета тарелки, подумал, что больше посиделок у Травкиных не будет.