Две недели среди ненормальных

Жакарта Мария

Вдруг на другом берегу затрещали кусты.

– Сёма, ты? – догадалась Шмеленкова.

Вспомнишь Долдоновых – вот и один из них.

– Шанька! – обрадовался Семен. – А я как знал, что найду тебя здесь!

– Так и думала, что ты придешь сюда, – мрачно сказала Шаня.

– Ты что, не рада? – оскорбился Семен. – А ты... без этого?

– Какого “этого”? – не поняла Шмеленкова, глядя, как Семен нерешительно делает крохотные шажочки по бревну и шатается, как березка в поле.

– Ну... Ты одна? – перефразировал Долдонов. Шаня поняла, что под “этим” имелся

в виду Ванька. Эх, надо было его с собой позвать. Хотя зачем, с другой стороны? Чтобы он смотрел на ее кислую морду и утешал?

Наверное, глупо все время избегать его, пугаться и удивляться, когда он с ней разговаривает. Катя верно заметила, его отношение к ней изменилось. Может, вся та агрессия была показной? Как и ее злоба была показной. Она ведь даже причину толком назвать не может! Так что, возможно, стоит перестать вести себя, как дикая амазонка. И почему ей так сложно адекватно реагировать на хорошее к себе отношение? Нет, на ЕГО хорошее отношение.

– Только я, парочка муравьев и один в меру упитанный мальчик, – отозвалась Шаня.

– Да ну тебя! А ты че такая мрачная? В школе кто обидел? – Семен добрался-таки до острова.

– Да нет, все нормально, просто с подругой посрались немного, так, мелочи жизни, – стараясь говорить легко и беззаботно, объяснила Шаня.

– С Сарой? Да ты не волнуйся, все пройдет! Мы вон с Ванькой тоже ругались постоянно, – весело отозвался Семен. – Но все равно друзья, – он вдруг помрачнел, – точнее, были ими.

– Что? – удивилась Шмеленкова. – Разве вы не дружите?

Семен посмотрел куда-то в траву, как будто собирался найти там муравьев.

– Неа, уже не дружим, – сказал, наконец, он. – Я понял, что он за человек. С ним невозможно дружить, ему нельзя доверять!

Шаня скептически посмотрела на Семена. Где-то она это уже слышала, только про самого Долдонова.

– С чего бы? – поинтересовалась она.

– Как тебе сказать, Шань, – неуверенно заговорил Семен. – Ну не тот он, за кого себя выдает! Он очень опасный, злой и подлый человек.

Шаня покачала головой. Ну что за тайны мадридского двора?

– Так можно хоть про Розу сказать! – заявила Шмеленкова. – А объяснить это ты можешь? Почему он злой и подлый?

Семен насупился.

– Ладно, я скажу тебе, – решился он. – Как ты считаешь, почему он вдруг ни с того ни с сего стал такой добренький и хорошенький?

– Ему ссориться надоело, – спокойно предположила Шаня.

– Пфф, святая невинность! – воскликнул Долдонов и дико заржал. – Он хочет избавиться от Дашки, вот и пытается изобразить, что у вас с ним все хорошо!

– Чего? – переспросила Шаня, приподняв бровь.

– А того! Раньше он с моей Дашкой мутил, а потом она ему не нужна стала! – заявил Семен, грозно потрясая кулаком. – И как я раньше с этим подонком общался? Но как увидел, что он вытворять начал, как он с тобой себя ведет, то сразу же все понял! И тебе советую от него подальше держаться!

Шаня, задумавшись, прикусила губу. Семен так её ошарашил, что даже мысли о ссоре отошли на второй план. Не хотелось бы верить, что он говорит правду. Ну и кому из них верить? Не такие уж

все, оказывается, здесь милые и добрые. Неужели Миша зачем-то оговаривает Семена? Очень непохоже. Значит, Семен оговаривает Ваню? Чтобы завоевать её симпатию, что ли? Но он смотрит так серьезно и говорит так искренне! Шаня поняла, что совершенно запуталась. И Мишу, и Семена она уже считала своими друзьями. Ни одного из них она не хотела обвинять во лжи. Но ведь оба говорят совершенно противоположное! А Ваня что? Что-то не верится, что он может обманывать её сейчас.

“Эх, наивная ты, доверчивая дура! И что теперь с этим делать?” – раздраженно подумала Шаня. Здесь надо было бы спросить совета лучшей подруги. Но, увы, она и эту возможность использовать не может.

– А ты в курсе, что о тебе мне рассказывают то же самое? – прямо в лоб поинтересовалась Шмеленкова.

Семен вытаращил глаза.

– Кто?! – громогласно спросил он. – Этот урод?!

– Я не скажу тебе, кто, – резко остановила его Шаня. – Но меня просили держаться от тебя подальше. Может, хоть ты мне растолкуешь, что за нахрен у вас происходит, а?

– Значит, это был Раздолбаев! – игнорируя Шанину просьбу, догадался Семен. – Вот скотина! Он явно решил, что на Ваниной стороне ему будет выгоднее. Вот они и рассказывают про меня невесть что. Не верь им!

Шаня устало потерла лоб рукой. А кому же тогда верить? Розиному Петровичу? Тот здесь, пожалуй, самое надежное существо, пусть и не совсем живое.

– А от Вани реально держись подальше! – продолжил Семен, снова потрясая кулаком.

Шане вдруг подумалось, что вчера еще они мило сидели здесь все втроем. Хотя уже тогда особо теплых отношений между Семой и Ваней не было. На Семена что, озарение снизошло, что Травкин подлый и злой? И сегодня он окончательно это понял?

– Сём, давай не будем о Ване, ладно? – попросила она.

Все равно этот разговор ни к чему не приведет сейчас. Только запутает еще больше.

– Ну хорошо! – неожиданно легко согласился Семен. – Расскажи мне лучше, как сегодня прошёл твой день.

Подумав, что это куда лучше, чем странные рассуждения о подлых злодеях, Шаня принялась рассказывать ему про грозного физрука Валерия Петровича, бедного Урана Дмитриевича и коварную Лору Елистратовну, про полоумную Нундину Диогеновну, про похождения Розы в столовой и про безумный поход в магазин. Семен хохотал во все горло, как безумный. Шмеленкову поразило, что он не тараторит, как обычно, а слушает её. Эволюционирует мальчик, однако.

Когда Шаня закончила, Семен стал рассказывать ей смешные истории про свой класс, потом про приключения своей ненормальной сестрички, а потом поведал, как однажды дед Алкэ полез на крышу, решив, что он флюгер, а баба Лоло вызывала Сатану. Теперь уже была очередь Шани смеяться в голос и кататься по траве. Давно она так не веселилась, как с Семеном.

А наедине с ней он не кажется таким уж бестолковым, как обычно. Может, она на него так хорошо влияет?

– Опа, уже почти стемнело! – заметил Долдонов. – Сейчас Дашка меня искать начнет. Любит же она меня контролировать, стерва! Пойдем, что ли?