Две недели среди ненормальных

Жакарта Мария

Шаня невесело усмехнулась, чувствуя себя более чем скверно.

– Я это случайно, просто на автомате, от неожиданности... Ты не обижаешься? – спросила она Розу.

– Пфф, на что? Если бы я обижалась на каждого, кто разбивал мне рожу, моих драгоценных нервов не хватило бы, – фыркнула Роза. – Тем более я сама нарвалась, я ж в курсе. И потом, я же сказала, что ты крута!

– Всё-таки ты странная, – озвучила свои мысли Шмеленкова.

– Уж извини, я не собираюсь визжать, как Даша-какаша, – хмыкнула Травкина. – А насчет этих эпических

криков и полосы препятствий со скалкой наперевес... Да у нас так каждую неделю бывает, привыкай!

– Постараюсь, – усмехнулась Шаня, но легче ничуть не стало.

В глубине сознания она догадывалась, что не она была виновата в ссоре. Им всем просто нужна была причина, чтобы сорваться. Но всё-таки ей было жутко неуютно. И потом, Ваня явно злится на неё.

Пф. Её, Шаню, будет заботить, что какой-то там Травкин недоволен? С Сарой помирилась, с Розой и не ссорилась, погода хорошая, тогда какие могут быть проблемы? Жизнь прекрасна!

После обеда Шаня с Розой отправились гулять по посёлку. Они стучали в ворота, звонили в домофоны, а потом с хохотом убегали. Шаня поддалась какой-то безумной волне безбашенного веселья, ей хотелось творить разную хрень и хохотать, как одержимая. Для Розы такое состояние явно было привычным.

Забаву прекратил особо нервный житель посёлка, спустивший собаку. Роза с Шаней еле-еле успели перемахнуть через чей-то забор. Потом пришлось уносить ноги ещё и от разгневанного владельца участка, явно не ожидавшего увидеть двух неадекватно гогочущих девиц.

– Фух, фууух, приключения, мать их, – тяжело дыша, проговорила Роза. Они добежали до самого поля и теперь прятались, лёжа в высокой траве. Где-то вдоль железной дороги ходил недовольный хозяин забора, почёсывая брюхо и выкрикивая разные угрозы.

– Я надеюсь, ему надоест, и он очистит территорию, – оптимистично произнесла Шмеленкова, глядя в синее-синее небо без единого облачка.

– Проголодается – уйдёт, – заверила подругу Роза.

Некоторое время они лежали молча, глядя наверх и думая каждая о своём. Шаня усиленно пыталась забыть про скандал и про Ваню. Роза прикидывала, когда злобный и страшный мужик проголодается.

Решив, что уже пора, Травкина осторожно села на корточки и опасливо подняла голову. В поле не было ни души, по траве плыли зелёные волны.

– Мы можем идти! – обрадованно воскликнула Роза.

– Какое счастье! – вздохнула Шаня, поднимаясь и отряхивая коленки.

– Бежим домой, что ли? – предложила Роза. – Или на другую сторону посёлка сходим?

– Идём на другую сторону, – согласилась Шаня.

Куда угодно, только не домой. Хотя Ваня, скорее всего, тоже где-то шляется. А впрочем, хрен его знает.

Однако до другой стороны дойти так и не получилось. Как только Шаня с Розой благополучно перебрались через насыпь, их встретил явно чем-то недовольный Раздолбаев. Заложив руки в карманы, он укоризненно смотрел на Шмеленкову. Неужели только что с Ваней пообщался? Шаня, раздражаясь, подумала, что на её настроение снова покушаются. Что,

нельзя просто взять и оставить её в покое?

– О прекрасный цветок, потрудись оставить нас наедине, – без особого настроения обратился Миша к Розе.

– А ты рыжий лошок! – моментально ответила Травкина. – Шаня, я буду недалеко, если что – кричи.

Шане жутко не хотелось отпускать маленькую подругу, но, видимо, разговора было не избежать, поэтому она беззаботно махнула Розе рукой, а потом с усталым видом повернулась к Мише.

– Что? – коротко спросила она.

– Знаешь, чего мне сейчас хочется? – с какой-то странной угрожающей интонацией поинтересовался Раздолбаев.

– Ну?

– Взять тебя за плечи и встряхнуть так, чтобы мозг на место встал! – заявил он, внимательно глядя Шане в глаза.

– Бесполезно, его там нет, – с досадой отмахнулась Шаня.

– Так, нечего мои фразочки тырить, это у меня его нет! – сразу же возмутился Раздолбаев и заговорил более спокойным тоном. – Шаня, ты... как бы это сказать, чтобы в живых остаться... ты пенёк с глазками!

– Серьёзно? – приподняла брови Шмеленкова. – Это из-за того, что я Розе в глаз дала?

Миша фыркнул и закатил глаза, прямо как Ваня.

– Ну точно пенёк! – воскликнул он. – Неужели миф про блондинок совсем не миф?

– Или ты мне скажешь, почему я тупица, или я сейчас уйду! – начиная злиться, заявила Шмеленкова. Настроение, кажется, испорчено безнадёжно. На ближайшие часа два – точно.

Раздолбаев примирительно замахал руками и изобразил улыбочку кота Леопольда.

– Я тут недавно с Ваней беседовал, – начал рассказывать он. – Я просто в ужасе, что ты до сих пор ничего не понимаешь, Шаня! Он, конечно, тоже упрямится, как тупоголовое ослище, но ты-то девушка, ты должна соображать лучше! Я не говорю про первый шаг, но ведь он уже этот шаг сделал, а ты...

Дослушать увлёкшегося Раздолбаева терпения у Шани не хватило.

– Какой нахрен первый шаг? – завопила она, чуть не набросившись на Мишу с кулаками. – Пошло всё к едрене-фене, не буду я ничего решать, ясно?! Просто все идите лесом!

Испугавшись такой неожиданной вспышки ярости, Раздолбаев попятился, а Шаня, пробежав мимо него, устремилась к дому.

– Бабы, да что вы за нечисть такая? – устало выдохнул Миша, потирая виски. – Хочу решать, не хочу решать, говорит “нет”, а имеет в виду “да”... Неужели нельзя быть попроще?

А Шаня не могла быть попроще. Она просто была Шаней.

Шмеленкова добежала до участка Травкиных, хотела позвонить или постучать, но передумала и помчалась дальше. Остановилась она только тогда, когда поняла, что забрела в самую глубь посёлка и понятия не имеет, куда идти дальше.

– Приключения продолжаются, – фыркнула Шмеленкова и медленно побрела вдоль высокого красного забора, прикидывая, нет ли где-нибудь карты посёлка. Хотя это едва ли ей помогло бы, ведь Шаня страдала топографическим кретинизмом. Более того, она даже не помнила номер дома.