Две недели
Шрифт:
– Васнецов!
– крик вырвался сам собой, сыграло роль сходство с фотографией, вернее, наличие очень короткой стрижки, неровная линия волос, очки и родинка на щеке одного из мальчишек.
– Васнецов, стоять!
Прозвучало очень убедительно. Мальчик остановился, и настороженно ждал приближения Игоря.
– Чего не сбежал?
– спросил тот.
– А смысл?
– вполне резонно поинтересовался мальчик.
– Даже если не догоните, фамилию вы знаете, и явитесь к родителям, пока меня не будет, все расскажете.
– Что значит, пока тебя не будет?
– удивился Игорь.
– Ты не домой бежал?
– Смеетесь?
– удивился мальчик и поправил очки.
– Мне еще минут двадцать надо, чтобы продышаться, иначе мать табак учует и все, мне капец. Так чего надо?
Мальчик попался сообразительный, и у Игоря появилась надежда получить информацию.
– Давай так, я не говорю твоим родителям о курении, а ты мне рассказываешь про своего дядю.
– Которого?
– деловито уточнил мальчик.
– У меня только по маме их три штуки, и по отцу один.
– Про дядю Петю.
– Папиного брата или маминого?
– продолжал допытываться мальчик, и Игорь задался мыслью, кто кого допрашивает.
– Про маминого.
Он заметил, что Петр Васильевич в число "дядей" попал. Получалось, в этой семье о "паршивой овце" упоминали.
– Мы с ним не общаемся. Он занимается недостойными вещами и, пока не раскается, в нашем доме ноги его не будет, - заявил мальчишка, поправив рюкзак за спиной.
Мысли Игоря заметались. Слишком заученно мальчик выдал семейную формулировку, да и не просто так включил Петра в семейный список.
– Погоди, - вдруг сообразил он, - с чего это ты на Васнецова откликнулся? Ведь твои родители Тузиковы.
– Что ж вы не подготовились к допросу, товарищ лейтенант?
– укоризненно осведомился мальчик, но решил объяснить, и не портить отношения с полицией.
– У деда неувязочка с генофондом, у моих дядей одни девчонки рождаются, а вот у теток пацаны. Я, как старший сын старшей дочери, имею право наследовать его родовую фамилию. Понятно? Вот он и убедил мать с отцом записать меня как Васнецова. Не, ну согласитесь, лучше быть Васнецовым, чем Тузиковым, так что спасибо деду. Теперь рассказывайте, чего это вам дядя Петя понадобился.
– Он занимается довольно специфическими делами, - признался Игорь, - тебе они покажутся богопротивными, но...
Его прервал искренний смех мальчишки.
– Издеваетесь? Я здравомыслящий человек, и страшно ненавижу грызть морковку по сорок дней к ряду, особенно перед соревнованиями, и торчать каждое воскресенье в церкви среди постных физиономий, считающих, что пятьдесят грамм алкоголя и исповедь бородатому мужику спасет их души, - поделился мальчик.
– Это же глупо. Дядя Петя хоть научный подход ко всему этому ищет.
– Так понимаю, ты с ним виделся, и о его делах вполне осведомлен, - решил Игорь после такой тирады.
– Типа того. Появился он
– В кого же ты такой умный, - опешил Игорь.
– Я отличник и спортсмен, - хмыкнул мальчик.
– Воспитываюсь в строгости и являюсь примером для ровесников. Понятно?
– Вполне. Тебя как зовут?
– Егор.
– Слушай, Егор, давай начистоту, - предложил Игорь. Втайне он радовался человеку, который не поднимет на смех работу отдела.
– Твой дядя пропал. Мы нашли кровь в квартире. Понимаешь?
– Понимаю, - кивнул Егор.
– Он вполне мог пострадать из-за занятий магией.
– Колдовством, - равнодушно поправил Егор и принялся в задумчивости ковырять асфальт мыском кроссовки, явно прикидывая, можно ли доверять стоявшему перед ним человеку.
Удостоившись еще одного пристального взгляда, Игорь едва по стойке смирно не встал, стараясь заслужить доверие. Не тащить же Егора к родителям, там он точно ничего не скажет, да еще наплетет сказку про грубое обращение. С такого станется.
– Похоже, вы и впрямь дядю Петю ищите, - решил Егор, - только я все равно не знаю, где он. Виделись мы месяц назад, он обещал вскоре придти и пропал, хотя обычно не обманывал. Я, честно говоря, забеспокоился, но спросить не у кого, а телефон его не отвечает.
Егор оказался на редкость разумным свидетелем, но чего еще было ожидать от подростка, при родителях изображавшего верующего мальчика, и попутно занимающегося естественными науками и колдовством. Привычка носить маску сделала из него пусть двуличного, но весьма наблюдательного человека.
По словам Егора, Петр последнее время стал нервным, но продолжал рассказывать о колдовстве, уделяя особое внимание моральному аспекту, что мальчику казалось скучным, но приходилось слушать. Последний раз они виделись на заброшенной стройке в центре города, посидели, поговорили, и все.
– И многому он тебя научил?
– осторожно спросил Игорь.
– Да так, - разочарованно протянул Егор, - по мелочи. Ну там наговор прочитать, боль умерить, заставить споткнуться кого-нибудь... Вы учтите, полноценным колдуном можно стать, только когда закончится период полового созревания, так что я пока не при делах.
– Спасибо, - поблагодарил Игорь, стараясь ничему не удивляться, и пожал руку Егора.
– Ты очень помог. Если еще что вспомнишь, или Петр Васильевич появится, позвони мне.
– Шутите?
– уточнил мальчик, разглядывая листок с номером телефона.
– Да мою мобилу каждый день проверяют. Давайте так, я вам если что, с чужого номера звякну, а если вы о дяде Пете что узнаете, то скиньте эсэмэс, типа "Пишу с чужого номера, перезвони". Я вам при первой возможности с таксофона наберу, а родителям скажу, что номером ошиблись.