Две недели
Шрифт:
– Так налей Кузе молока.
– Тараканы набегут.
– Простите, - взмолился с заднего сиденья Игорь, прерывая семейную или какую там ссору.
– У вас что, живет сущность, которую зовут Кузя?
– Его никак не зовут!
– гаркнул Богдан.
– Кузя его зовут! Все равно не знаем, как от него избавиться, - насупилась Даня и нехотя ответила Игорю.
– Ну живет. У него бзик контролировать электричество, отключать лишние электроприборы и тырить молоко. И благодаря этому пожар кое-кому не грозит, - с нажимом закончила она, прямо глядя
– Все, сдался. Что с Гороховым?
– Да говорю же, бред. Я подумала, вдруг он кровь сдал? Ну, обследование пройти. Он очень на боли жаловался.
– Кровь?
– Богданов резко затормозил на светофоре, и Даню бросило вперед.
– Он ушел с утра и вскоре вернулся, хотя обычно до полудня дрыхнет, - сообщила девушка, плавно самортизировав о торпеду.
– И рука была согнутой, словно ватку на сгибе держал, как после забора крови. Вот и подумала. Еще он соседку просил ему лекарства по списку купить, она часто в аптеку ходит. Рецепта, правда, не было, но они в безрецептурном продавались.
– Дань, - подал голос Игорь, - сама подумай, если Розенталь дал ему свою сыворотку, ну, чтоб нормально кровь сдать, он же мог и диагноз поставить. Для чего тогда врач?
– Тихо, - вступил в перепалку Богданов.
– Сейчас все узнаем. Учитесь, пока я жив.
Он достал телефон и быстро набрал номер Розенталя.
После вежливых вопросов о делах и здоровье единственного отпрыска, он осведомился о сыворотке, глянул на Даню, и отрицательно помотал головой.
– Видишь, никому не давал, - прошептала она молодому коллеге.
– Ладно, ладно, ты права, - закатив глаза, отозвался Игорь.
– Ярослав Викторович, а не могли бы вы для меня выяснить, не сдавал ли на этой неделе кровь некий Владимир Горохов, живет в районе Московского вокзала, а если сдавал, то какие результаты. Нет, по своим каналам я могу, но начнутся вопросы, и вопли о врачебной тайне. Что зря к парню внимание привлекать. Спасибо, с меня причитается. Привет Дане передам... И все-таки припомните, может заходил к вам такой лохматый юноша с просьбой о помощи?
Тут он сунул трубку Дане под ухо, она выслушала ответ и кивнула.
– Ну спасибо, загляну обязательно. До свиданья.
– Поняли, как это делается?
– обратился Богданов к подчиненным.
– Теперь идите работать. Получу из-за вас от Беса - обоим головы оторву.
Игорь дернул ручку, но заметил, что Даня задумчиво пялится в ветровое стекло, не собираясь покидать салон.
– Богдан, - неуверенно проговорила она, - давай я к Аркаше смотаюсь.
– Ты? Добровольно встретишься с Аркашей?
– не поверил Богданов, уставившись на Даню, как на говорящую мышь.
– Так ведь по делу, - пожала Даня плечами.
– И потом, ты же мне Игорька дашь на пару часов? Хочу поинтересоваться, может Аркаша знает о папином изобретении, и одолжил его Горохову. Или еще кому.
– Сомневаюсь, но попробуй, - подумав, решил Богданов и добавил.
– Игоря не дам, мне отчеты нужны.
– Тогда машину, - быстро предложила Даня.
–
– Лучше бери Игоря, - решил Богданов.
– Ты в прошлый раз уже была аккуратной, я бампер менял. Ножками, родные, ножками.
Пока Богданов самостоятельно корпел над отчетностью, допрашивал свидетелей по прошлым делам и ломал голову над заявлением об электропроводке, растворяющейся в штрабированной стене уже третий раз, его подчиненные с ветерком прокатились до санатория, и, собрав информацию, радостно ввалились в отдел.
– Нагулялись?
– спросил Богданов, потирая виски.
– Результаты есть?
– Ни черта он не знает, - с чувством доложила Даня.
– Торчит в своем санатории, слюни пускает.
– Он не пускал слюни, - возразил Игорь.
– Вообще, ничего парень, нормальный. Богдан, ты где его выкопал?
– Да лет восемь назад он в подростковое бунтарство ударился, едва в историю не попал, - нехотя пояснил Богданов.
– Связался с одной компанией, они повадились сумки у гражданочек по ночам отбирать, а однажды заводила их вконец оборзел - женщину зарезал, она сумку отдавать не хотела.
Я тогда это дело вел, смотрю, пацаны убийство на Аркашу валят, а он, как дурак, словно сам в колонию рвется, все на себя берет, хотя соседка на лавочке видела, что он в подъезд зашел, и до полуночи точно не выходил, она все это время у подъезда с подружкой трындила. Потом оказалось, Аркаше наплели, что их слова против его и престарелой соседки это полный ноль. И, как последний аргумент, что ему отец по-любому адвоката хорошего найдет, а вот им по полной срок впаяют. Из неблагополучных семей ребята были. Короче, намаялись мы тогда, я еле убедил этого сопляка показания дать, упертый, зараза, но убийцу закрыли.
Потом случайно с Аркашей на улице столкнулся, он меня пригласил на пару минут в гости, вроде как поблагодарить и с отцом познакомить. Я ж его только в присутствии Анны Степановны допрашивал, она тогда еще ходить могла. Поболтали, с Ярославом Викторовичем в шахматы сыграли, потом он спиннингом новым похвастался, я его порыбачить пригласил, у меня на даче речка классная, как раз для спиннинговой рыбалки. Вот так и сдружились. Общие интересы, так сказать.
– Коньяк, например, бильярд и шахматы, - поддакнула Даня.
– Кстати, это Ярослав Викторович потом определил, что пулю достать можно, а по рентгену, так полное противопоказание было, Сашке едва инвалидность не впаяли.
– Даня, смолкни, - велел Богданов.
– Так вот, чуть позже, когда сущностей чуять начал, понял кто такой Ярослав Викторович, и свел личное общение к минимуму. Служба, черт ее возьми! Потом Аркаша решил жениться на Даньке.
– Скажи идиот, да?
– Даня обратилась за поддержкой к Игорю, но тот дипломатично промолчал.
– Втрескался, стопудово, - глядя на коллегу, поставил диагноз Богданов.
– Смешно, - оценил Игорь.
– Бессмысленно, - поправил Богданов, - для начала курить начни. Ладно, давайте подробности.