Две невесты

Лестер Кристина

— У нее плохое настроение сегодня? — спросила Бианка.

— Почему сегодня? Она всегда такая.

— Так что берегись ее, девочка моя. Сильвия нахмурилась. Во второй раз это уже не может быть оговоркой. Интересно, почему бабуля так радушно принимает ее соперницу? Еще вчера она собиралась выгнать Фрэнка взашей, ранним утром метала громы и молнии. А сейчас… И отец долго не возвращается.

День уже перевалил за половину, когда мужчины вернулись с яхты. Оба казались довольными, по крайней мере, следов конфликта

явно не наблюдалось.

— Нам пришлось опустошить почти все запасы спиртного в тамошнем шкафу, — заявил довольный Фрэнк. — Теперь на яхте остался только ром, что само по себе очень символично для морского судна.

Сильвия исподтишка разглядывала его, и сердце тотчас заныло. Годы совсем не сказываются на нем. Он все такой же: красавец со жгуче-черным взглядом, который пронизывает, как острая шпага, и заставляет медленно умирать.

Неужели не прошло? — лихорадочно думала Сильвия. Неужели усилия трех психоаналитиков и долгой реабилитации по лучшим курортам мира оказались пустым пшиком перед обаянием этого человека? Ему стоило только появиться перед ней, и сердце снова устремляется в пятки, а дыхание срывается.

Фрэнк увидел Сильвию и медленно направился в ее сторону. Наступила жуткая тишина, все замерли, словно в цирке перед смертельно опасным прыжком из-под купола. Все стояли и смотрели на нее. И на Фрэнка. И снова на нее.

Сильвия перестала слышать звуки вокруг, слышала только удары собственного сердца, громкие и гулкие. Наконец Фрэнк подошел, взял ее безжизненную руку, поднес к губам и, едва касаясь, поцеловал.

— Мне нет прощения. Но я все равно рад видеть тебя. Здравствуй.

Он не ждал от нее ответа, поэтому тут же развернулся и пошел прочь под общий всхлип восхищения. Сильвия же осела на песчаную тропинку под ногами.

Тотчас вокруг забегали, заохали, кто-то брызнул ей в лицо водой, от чего Сильвия мгновенно пришла в себя и разозлилась. Люсьена стояла неподалеку и хищно улыбалась, а Бианка взирала на происходящее огромными глазами (сейчас они и вовсе не умещались на лице), в ужасе прижав ладони к щекам.

— С тобой все в порядке? — Ник присел возле Сильвии на корточки.

— Конечно. И незачем было портить мне макияж!.. Это я так… Душно сегодня. Наверное, к дождю.

— К дождю!

— Да-да, я с самого утра знал, что к дождю!

— Конечно-конечно…

Под общий гомон голосов Сильвия поднялась с земли. С досадой покосившись на испуганную Бианку, она подошла к столу, где стояли роллы, и принялась поедать их.

— Сильвия, вы не волнуйтесь… В общем… Я хочу, чтобы вы знали: мне очень жаль, что так вышло.

Она подняла на Бианку суровый взгляд.

— А я и не волнуюсь. Я просто есть хочу! Оставьте меня в покое!

— Как я тебя понимаю, Сильвия, — с тревогой сказала Люсьена, мгновенно присаживаясь рядом. — Такая волнующая встреча!..

Сильвия

не стала отвечать, и даже головы не повернула. В этот момент она твердо решила, что не допустит, чтобы отец женился на этой женщине. Даже если ради этого ей придется не просто лишиться чувств, но впасть в кому!

Она не стала расспрашивать отца о разговоре с Фрэнком, полагая, что он сам все ей расскажет, если сочтет нужным. Сиси тоже избегала этой темы, в основном суетилась возле Бианки, расспрашивала ее о детстве, о родителях и всякой чепухе. Наедине они с Сильвией виделись всего одну минуту, когда та зашла зачем-то в домик старухи. Сиси молча притянула ее к себе движением, отработанным лет двадцать назад, и поцеловала в макушку.

Этот жест несказанно обрадовал Сильвию. Она поняла, что ревность к Бианке была абсолютно глупой. Никогда не угадаешь, что думает эта мудрая, ни на кого не похожая женщина, но в ее сердце, бесспорно, отведен уголочек и для них с отцом.

Вечером Сильвия пошла в свой бывший домик поискать завалившийся куда-то маникюрный набор и на пороге нос к носу столкнулась с отцом. Почему-то ей показалось, что он испугался и обрадовался.

Что-то сегодня все меня пугаются, подумала она, вспомнив огромные глаза Бланки.

— Что случилось, папа? Ты ожидал увидеть здесь мумию Тутанхамона и теперь разочарован, встретив меня?

— Не совсем.

— А что тогда?

— Нам бы поговорить, дочка. Кстати, где твои вещи?

— У мадам Сиси.

— Что происходит?

— Я решила пожить с ней. Одной тут скучно.

— Слава богу! А то я подумал, что ты отвезла их в Сет. В последнее время ты туда зачастила.

— Я ездила всего дважды.

— Но в первый раз ты вернулась без волос, а во второй — без головы. Так что происходит?

— Папа, по-моему, происходит вполне очевидная вещь, о которой глупо спрашивать. Наш семейный отдых обвалился, как курс акций на бирже.

— И не принес дивидендов.

— Абсолютно. А теперь с появлением этого… субъекта ставится под сомнение наше пребывание здесь вообще.

— Ты до сих пор его ненавидишь?

— А ты нет?

— У меня больше оснований его ненавидеть.

— Вот как.

— Да, дочка. Но сегодня мы с ним неплохо поговорили.

— И ты решил его простить.

— Я не решил его простить. Я решил его терпеть. А ты предлагаешь выгнать его взашей?

— Ха! Именно взашей вчера хотела его выставить мадам Сиси.

— А потом взяла тебя под свое крылышко.

Сильвия задумалась.

— Папа, я не совсем понимаю, с кем сейчас говорю: с родным отцом или с женщиной, которая напрашивается мне в мачехи?

— При чем тут Люсьена?

— При том, что при всей своей невоспитанности и врожденном злорадстве, она общается со мной куда более тепло, чем ты сейчас.