Две операции майора Климова
Шрифт:
Петра тогда не тронули. С ним, с Петром Колчиным, нас в одночасье и в армию призвали, и служили мы вместе. Вместе и войну начали. Друзьями не стали, но как земляки держались друг к другу поближе.
Немцы нас в первые дни потрепали здорово: командира тогда убило и весь штаб бомбой накрыло. Командовать нами стал комиссар батальона Гриднев Сергей Иванович, светлая ему память. Умный и решительный был командир. Хоть и продолжали мы отходить, но за каждый холмик, за каждый овраг цеплялись. Отступали, но немцев положили
В конце сентября прижали нас фашисты к какой-то речке, неподалеку от деревни Вагино. Навалилось их на нас уйма, да еще танки. В общем, рассеяли нашу часть, и оказались мы в немецком тылу. Так уж вышло, что сошлись мы трое: комиссар Гриднев, Колчин и я. Решили такой боевой группой и выходить к своим. Сказать смешно — боевая: у комиссара два патрона в нагане, у Колчина — винтовка, а я вовсе с одним ножом, винтовку шальным осколком разбило.
Пошли. К полудню слышим: впереди моторы гудят. Как положено, провели разведку, видим: шоссе, по нему колонны немецкие прут.
Стоим мы втроем у оврага, советуемся, как шоссе перейти.
И тут Колчин вдруг подымает винтовку и в упор Гридневу в грудь стреляет. Я сразу-то ошалел, не пойму ничего. А Петро: «Амба, — говорит, — конец большевикам-коммунистам. Я, — говорит, — им не союзник, я их сам добивать буду. Вот возьму, — говорит, — только комиссаровы документы — и ходу к немцам, они люди культурные, цивилизованные, мне их бояться не надо. И ты, — говорит, — Иван со мной пойдешь, и тебе у немцев дело найдется».
Нагнулся он к Гридневу, а я прыг в овраг — и деру. Слышу сзади выстрел, другой, что-то в левую руку меня ударило, а сам бегу, ладно кругом лес, кусты. Так и ушел я, хоть и раненый.
Недели две по лесам блуждал, но вышел-таки к своим. В госпитале политруку рассказал, как дело было. А он велел обязательно к вам прийти. Чтоб узнали люди о колчинском преступлении. Чтоб его, Колчина, позору предать и за честь Гриднева Сергея Ивановича слово замолвить...
Показания принял: следователь особого отдела 17-й стрелковой дивизии старший лейтенант Ковалев...»
«...На фотокарточке под номером два изображен хорошо известный мне, Мохову И. С., изменник Родины Колчин Петр Савельевич...
Опознание провел: капитан Григорьев».
«Выписка из материалов Чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков на временно оккупированной ими территории.
...17 февраля 1942 года карательным отрядом СС и так называемой «украинской» полицейской ротой сожжены дотла населенные пункты Каменка, Вороний Гай и Сельцо, а жители этих сел расстреляны.
...Об уничтожении села Каменка случайно спасшиеся от гибели бывшие его жители Опанасенко Мария Григорьевна, Яковлев Артем Иванович и Стаценко Фаина Максимовна рассказали:
— В село наше, располагавшееся в партизанском крае, немцы и местные
После этого случая немцы у нас больше месяца не показывались.
17 февраля, утром, в село на подводах въехал отряд эсэсовцев и полицаев. В середине колонны сидели в санях немецкий офицер в черной шинели и командир полицейской роты, стоявшей в бывшем райцентре Яблоновом, Петренко, известный нам по прежним грабежам нашего села. Петренко также был в немецкой офицерской форме.
В центре села офицеры, человек двадцать немцев-эсэсовцев и такая же группа полицаев остановились. Остальные немцы и полицаи, проехав Каменку, стали с двух сторон цепью окружать ее.
В это время из здания бывшего клуба выбежали ребята — мальчишки в возрасте десяти-двенадцати лет. Офицер-немец что-то сказал Петренко, тот пьяно захохотал, достал пистолет и, тщательно прицеливаясь, начал стрелять в детей.
Трое ребят упали, остальные бросились врассыпную.
Тогда Петренко, громко ругаясь, выхватил из саней автомат и стал стрелять по убегавшим детям очередями.
Это лично видели из окна своей хаты Опанасенко М. Г. и Яковлев А. И. ...
...Разбившись на группы, немцы и полицаи пошли по селу, стреляя во всех, кто появлялся на улице. Заходя в хаты, они убивали сельчан, выносили и складывали на подводы наиболее ценные вещи, продукты, а дома поджигали. Не щадили никого — ни стариков, ни малых детей.
Тех, кто пытался бежать из села, убивали немцы и полицаи, стоявшие в цепи вокруг Каменки.
Это было продуманное поголовное уничтожение всех жителей...
Стаценко Ф. М. с чердака своей хаты лично видела, как Петренко с одним немцем и двумя полицаями зашел во двор колхозника Майбороды и, сев на стоявшие там козлы, послал полицаев в дом. Вскоре они вытолкнули из хаты во двор семидесятилетнего старика Майбороду Игната и его сноху Лидию с грудным ребенком на руках.
По знаку немца полицаи сорвали с них одежду.
Петренко, размахивая пистолетом, кричал на Майбороду, требуя сказать, где его сын-партизан, а немец, взяв вожжи, хлестал ими Лидию и ее ребенка. Увидев, что другая группа немцев и полицаев направляется в сторону ее дома, Стаценко выбежала в огород и спряталась в погребе за кадушками с овощами.
Когда позднее она пришла на пепелище хаты Майбороды, то увидела, что все члены его семьи лежат во дворе мертвые...
Из четырехсот пятидесяти жителей села Каменка после расправы карателей в живых осталось двадцать три человека; не уцелело ни одной постройки. Село перестало существовать.