Две полоски
Шрифт:
Хотя слово “милый” ему не идет.
И все же меня напрягают солидные мужчины в костюмах. Денис тоже всегда носит костюмы. И галстуки.
Интересно, как бы Мирон Александрович выглядел в чем-нибудь не таком официальном? Например, в обычной футболке? Или в кожаной куртке на голое тело?...
Боже, откуда у меня в голове этот бред? Опять гормоны захватили власть?
Как будто прочитав мои мысли, Мирон сначала ослабил, а потом и вовсе снял галстук. Чуть позже он избавился от пиджака и расстегнул рубашку. Мой
Уф. Надо успокоиться. Я почти не слышу, что он говорит.
Ах, да, мы обсуждаем сроки моей беременности. Разговоры синхронны мыслям!
Чтобы отвлечься от бреда, атакующего мою голову, я снова принялась за отбивную. Она, кстати, очень вкусная. И салат. И десерт, который только что принесли. Тортик со взбитыми сливками. Я его хочу! Но сначала доем отбивную.
И тут Мирон спросил, от кого я беременна. Ну и зачем ему это знать?
Нет, не от бывшего парня! Точно не от него. А от того, чьего имени я не знаю… Разве можно такое сказать своему начальнику?
Он так обо мне заботится, опекает. В клинику лично отвез. Думает, что я хорошая, правильная. А я плохая! Очень плохая.
Эйфория прошла. Не то чтобы мне стало очень грустно… Но и весело тоже не было. Мирон Александрович пытался меня смешить, я улыбалась. И думала о том, что пора домой. Завтра рано вставать, ехать на анализы, потом на работу.
У меня есть работа. Меня не уволят. Я здорова и с малышом все в порядке. Все будет хорошо.
Эти фразы я повторяла про себя, пытаясь вернуть ощущение легкости и счастья.
***
Мирон
Если я буду откровенным Аленка точно проникнется, станет мне сочувствовать. И раскроется сама. Она отзывчивая. Очень отзывчивая. Я почему-то вспомнил, как она содрогалась от оргазма, когда я всего лишь коснулся ее напряженной горошины. Правда, перед этим я довел ее до исступления, лаская грудь…
Не о том думаешь, старый ты кобелина!
Включи верхнюю голову! У тебя тут кризисная ситуация, которую нужно разруливать. Предварительно разобравшись в чем, собственно, заключается кризис.
– Раз уж мы заговорили о бывших, - начал я.
И замолчал.
Может, не стоит? Скорее всего, ничего не получится. Только понапрасну вывернусь наизнанку. Я к этому не готов.
Да и Аленке этот разговор явно не нравится. Смотрит волком. Думает, я о ее бывшем речь завел. Она не знает, что он теперь ходит с лиловым отпечатком моего кулака на физиономии. Наверное, обрадовалась бы, если бы узнала.
Может, сказать?
– А как вы расставались с бывшими?
– внезапно спросила Аленка.
Она сама завела этот разговор…
– У меня их было не так много, - произнес я.
– Вам же немало лет, - выпалила Аленка.
А это, между прочим,
– Да, но… отношений у меня было немного.
– Наверное, они были долгими, - предположила Аленка.
Не угадала!
– Была первая любовь в институте, - вспомнил я.
– Как романтично!
– Да, было романтично.
Но недолго. Через год чувства завяли и мы разбежались по обоюдному согласию. Она потом уехала в Испанию, живет там до сих пор. А я ушел в отрыв. И тоже до сих пор там.
Если не считать перерыва на более или менее стабильные отношения, который закончился два года назад.
– Почему вы расстались?
Я пожал плечами.
– Наверное, просто переросли это детское чувство. У тебя же, наверное, тоже была первая любовь? Где-нибудь в школе.
– В школе… Да! Но не взаимная. Я была влюблена в самого популярного мальчика класса, а он списывал у меня сочинения. И все.
– Печально.
Аленка откровенничает. Это хорошо. Как бы подвести ее к разговору о том, что меня больше всего волнует?
– А потом, наверное, была вторая любовь. В институте.
– Ага, - Аленка помрачнела.
– Вы расстались?
– Да! Месяц назад.
Ох ты ж блин! Она с этим слизняком Денисом с самого института!
– Интересно, почему наш разговор все время сворачивает на моего бывшего?
– сердито произнесла Аленка.
– Я не хочу о нем говорить!
Ну вот. Приехали.
***
Аленка
Я не хочу ни думать, ни говорить про Дениса. Почему он все время лезет в наш разговор? Наверное, потому, что пора этот разговор сворачивать. Только я хотела это сказать, как Мирон задумчиво и печально произнес:
– Моя девушка была беременна.
Я застыла. Не ожидала от него внезапной откровенности. Он сказал: “Была беременна”. Что же случилось? И о какой девушке он говорит?
– Первая любовь?
– осторожно уточнила я.
– Нет. Другая. Мы встречались около года. Она была моделью. Постоянные съемки, разъезды. Мечтала покорить все подиумы мира.
Мирон разговаривал как будто сам с собой. Я, притихнув, внимательно слушала.
– Мы не планировали детей. Даже не говорили об этом ни разу. И о будущем не говорили. Все шло своим чередом.
Он помолчал. Посмотрел на меня таким грустным взглядом, что мое сердце сжалось. А потом продолжил.
– Но как-то раз мы забыли об осторожности. Такое бывает.
– Я знаю!
– не удержалась от восклицания я.
Мирон понимающе кивнул.
– А потом Ольга сказала, что беременна.
Ольга. Ее звали Ольга. Он сказал мне ее имя, он откровенен со мной…
– А вы?
– Я… я не был к этому готов. Был ошарашен, удивлен, растерян.
– Понимаю.
Ах, как хорошо я его понимаю!