Две розы

Гарвуд Джулия

– Это невозможно. Я люблю тебя, милая.

Девушка притянула Макдональда к себе, а когда он снова поднял голову, то с радостью увидел, что глаза ее уже зажглись от страсти. Вожделение, написанное на его лице, передалось Мэри Роуз.

– Скажи, что нужно делать. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

– Мне и так хорошо. Медленно, очень медленно подними ноги, малышка…

Не успев договорить, Харрисон застонал от удовольствия. Больше терпеть он не мог.

Мэри Роуз ожидала боли, однако, напротив, почувствовала нечто приятное

и неизведанное ранее. Сила этого нового ощущения вызвала у нее желание испытать его вновь. Она крепко обняла Харрисона – теперь ей действительно было намного лучше.

– Тебе хорошо, правда? – спросил он звенящим голосом. – Только на этот раз не лги.

– Да, – шепнула Мэри Роуз.

Господи, как он любил ее! Он попросил ее обнять его ногами, затем немного изменил положение и самозабвенно погрузился в нее.

Они наслаждались друг другом, не произнося ни слова. Харрисон пытался двигаться медленно и осторожно, чтобы постепенно довести девушку до экстаза, но удовольствие, получаемое им самим, заставило его ускорить ритм и потерять контроль над собой. Теперь он уже не старался быть нежным и трепетным, он отдался во власть эмоций.

Возгласы и стоны Мэри Роуз лишь подхлестывали его. Ласки ее стали смелее и требовательнее, а крики – громче.

Страсть сжигала их обоих, и вскоре Мэри Роуз поняла, что силы ее на исходе. Как раз в этот миг девушка громко выкрикнула имя Харрисона, чувствуя, как горячие волны сотрясают ее тело. Она еще крепче обняла Макдональда, и он позволил наконец себе расслабиться и со стоном наслаждения излился в нее. Теперь Макдональду хотелось заснуть, не выпуская Мэри Роуз из объятий, а проснувшись, снова заняться с ней любовью.

Девушке потребовалось немало времени, чтобы прийти в себя. Случившееся только что было самым чудесным событием в ее жизни. С той самой минуты, когда она отдала Харрисону свое сердце, изменился весь окружающий мир, Самые обычные дни становились необыкновенными и полными смысла, потому что рядом с ней находился он – любящий, нежный, добрый! И в то же время чувственный, смелый и уверенный. Он был почти само совершенство – и все потому, что она любила его.

– С тобой все в порядке, Мэри Роуз?

Харрисон приподнялся, стараясь заглянуть девушке в глаза. Они были все еще затуманены страстью. Губы ее припухли, на коже виднелись царапины от щетины Харрисона. Макдональд испытал немалое удовлетворение: Мэри Роуз теперь принадлежала ему.

– Я сделал тебе больно, правда?

– Почему ты улыбаешься? Тебя не волнует, что мне было больно?

– Конечно, волнует. Я люблю тебя, Мэри Роуз. Я улыбаюсь от того, как ты выглядишь.

– А как я выгляжу? – спросила девушка, затаив дыхание.

Удовлетворенной. Сейчас меня одолевает чувство собственника.

– Ты всегда был собственником.

– Теперь все иначе, милая. Я очень долго ждал тебя.

Девушка протянула руку и погладила его по

щеке, затем провела кончиками пальцев ног по его ногам, и Харрисон снова почувствовал подступающее возбуждение. Впрочем, он понимал, что следует остановиться, пока новый всплеск страсти не заставил его забыться, Пусть пройдет какое-то время, прежде чем он снова овладеет ею.

Харрисон оставил девушку, перевернулся на спину и привлек к себе.

– Нам надо поговорить, Мэри Роуз.

Серьезный тон любовника встревожил ее. Она приготовилась выслушать неприятные новости.

Несколько минут прошли в молчании. Харрисон глядел в потолок, обдумывая, как лучше преподнести Мэри Роуз свои планы на будущее. Девушку же снедало беспокойство. Наконец она поняла, что не может больше молчать.

– Я могу облегчить твою задачу, Харрисон. Ты… Не давая ей закончить, он крепко обнял ее.

– Ты не можешь знать, что я собираюсь сказать. Ты не умеешь читать мысли, любимая.

– Ты прав, – согласилась Мэри Роуз. – Но я а состоянии сделать определенные выводы. По твоему тону я заключила, что речь пойдет о чем-то важном, а по твоей нерешительности поняла, что тебе трудно подобрать подходящие слова. Ну как, я на правильном пути?

– Да. Я просто хочу подготовить тебя.

– Харрисон, я могу сэкономить тебе уйму времени.

Мэри Роуз стала гладить его грудь, не понимая, что этим она отвлекает его. Ему снова захотелось заняться с ней любовью. Однако вначале ему необходимо было с ней поговорить. Харрисон схватил Мэри Роуз за руку. В ответ она быстро подняла голову и поцеловала его.

– Перестань меня искушать, – произнес он командным голосом.

– Я тебя не искушаю, а успокаиваю.

– Ты лежишь совершенно обнаженная в моих объятиях, Мэри Роуз. Поэтому…

Девушка вздохнула и прижалась к Харрисону щекой.

– Я понимаю, что с тобой творится. Ты сожалеешь о том, что произошло. Харрисон, ты ни в чем не виноват.

Макдональд замер.

– О чем именно я сожалею?

– О нашей… несдержанности.

– О чем?

Макдональд не поверил своим ушам и переспросил еще раз, от души надеясь, что он ослышался.

– О нашей несдержанности.

Харрисон глубоко и часто задышал, что служило у него признаком злости и раздражения. Однако Мэри Роуз не поняла, что Макдональд вот-вот взорвется.

– Ради всего святого, ты что, ничего не соображаешь? Неужели ты всерьез считаешь, что наше сегодняшнее поведение – это всего лишь несдержанность? Отвечай. Мы же поклялись, что будем любить друг друга, – продолжил он. – Ты понимаешь?

Мэри Роуз была удивлена его вспышкой, но нисколько не напугана. И все же она недоумевала, что именно его так рассердило. Он вел себя так, словно она его смертельно оскорбила – и не только его, но и всю его родню до пятого колена. Когда он наконец позволил ей заговорить, она постаралась спрятать улыбку.