Две свадьбы

Феррарелла Мари

Марго перехватила его ладонь и повела назад к дивану. Но охватившее его беспокойство не давало ему сидеть спокойно.

— Но вы же должны были изучать какой-то иностранный в институте.

— Да, испанский. Даже вспоминать об этом противно.

Марго была очень довольна. Эти два языка похожи по звучанию, многие слова — почти одинаковые.

— Ну и что же?

Он обернулся к ней.

— Ничего хорошего. Я плохо учился. Нет, нельзя так сказать. Я очень много учился, но

толку от этого было мало. Просто мне слон на ухо наступил.

И видя, что она перестала спорить, Брюс решил, что все кончено.

Мог бы быть прозорливее.

Марго встала с дивана и ушла в другую комнату. Возвратившись через пару минут, она поставила на стол маленький кассетный магнитофон и, положив рядом несколько кассет, лукаво взглянула на него.

— Это что? — подозрительно спросил он.

Она ответила на итальянском, потом улыбнулась.

— Я надеюсь, что вы уже догадались, каков будет ответ на ваш риторический вопрос. Кассеты и магнитофон.

Она разложила кассеты на столе. Их оказалось всего пять, каждая аккуратно надписана.

— Здесь простые диалоги.

Она вложила кассету под первым номером в магнитофон.

— Мне бы хотелось, чтобы вы поставили магнитофон у кровати и проигрывали кассеты. Всю ночь. Запись двусторонняя, поэтому она будет проигрываться снова и снова. Утром вы выключите ее, — прибавила она.

— Обучение во сне? — На секунду ему показалось, что она решила над ним подшутить.

Но Марго была очень серьезна.

— Иногда это лучший вариант. Ваше сопротивление значительно меньше, когда вы спите.

Он поднял бровь.

— Вы думаете, я сопротивляюсь?

Она покидала кассеты в маленькую сумочку, где они лежали раньше, и закрыла ее.

— Ну, у меня не создалось впечатления, что вы очень стремитесь учиться. Вы даже не представляете себе, что вас ожидает. Италия — чудесная страна.

Он удивленно спросил:

— Вы там были?

— Пять месяцев в Риме. «Волкер Инженеринг» посылала меня обучать их персонал основам языка. Между прочим,— улыбнулась она воспоминанию, — один из ведущих инженеров клялся, что скорее умрет, чем выучит его. У него был непередаваемый гнусавый техасский акцент, прорывавшийся почти на каждом слове.

— И вы научили его говорить по-итальянски, — с сомнением сказал Брюс.

Это была одна из ее побед.

— Свободно. Я даже смогла ликвидировать в некоторой степени его характерный выговор. Итальянцы были им просто очарованы.

Марго улыбнулась, вспомнив страну. Об одной неповторимой, сверкающей звездами ночи в Палермо она навсегда сохранила память, как и о человеке, одаренном пианисте Карло. Как он, интересно, счастлив ли? Хочется верить, что да.

Мыслями она далеко,

подумал Брюс, глядя ей в глаза. И ощутил свое одиночество. Ему захотелось вернуть ее назад, в эту комнату. Он указал на кассеты.

— И вы использовали это?

Она очнулась.

— Да, использовала, — кивнула она. — Они очень помогают моим трудным студентам. Гарантирую, что недели через четыре вы будете говорить как коренной итальянец. Или достаточно хорошо, чтобы итальянец вас понял, — поправилась она, увидев скептицизм в его взгляде.

— Разве что это будет очень терпеливый, итальянец, желающий понять мои жесты, — добавил он. Но ее ответный смех заставил его поверить, что не так уж все безнадежно.

Брюс взял магнитофон и сумку с пленками.

— Думаю, мне пора идти. Чтобы усвоить заданный материал, понадобится много спать.

— Не забудьте, одна кассета на ночь. — Она проводила его до двери. — Как завтра?

Уже взявшись за дверную ручку, Брюс резко обернулся, почти столкнувшись с ней.

— А что завтра? — тупо повторил он. О чем она? — Завтра суббота.

Марго рассмеялась. Он так похож на неуклюжего щенка с расползающимися лапами.

— Да, я помню. У меня есть календарь. Я обещала Мелани, что поработаю в магазине до часу, но потом я свободна.

Она говорит о встрече. Почему инициатива постоянно принадлежит ей? И почему в ее присутствии он становится таким косноязычным?

— Куда бы вы хотели пойти? — запоздало спросил он.

У нее была одна мысль, но она не собиралась обрушивать на него свою информацию до того, как кое-куда позвонит.

— Куда-нибудь, где вы смогли бы потренироваться в своем итальянском.

— Да не знаю я итальянский и еще долго, даже при самых отчаянных усилиях с вашей стороны, не буду его знать.

Марго со значением указала на сумку с кассетами в его руках.

— Ошибаетесь. Не забудьте, обязательно включите магнитофон перед сном. — Не в силах устоять перед искушением, она поправила загнувшийся воротник его рубашки. — Вам это не причинит никаких неудобств, обещаю.

Что-то теплое разливалось у него в груди, что-то такое, чему он должен сопротивляться. Несмотря ни на что.

Кажется, Марго уверена, что сможет обучить его, хотя у него такой уверенности нет.

Пожимая недоуменно плечами, он случайно коснулся ее груди. Его бросило в жар.

— Посмотрим, — прохрипел он.

— Вы справитесь. Я верю в вас. — И она слегка коснулась губами его щеки. Дело сделано. Ноги его ослабели, в голове поплыл туман.

Он долго смотрел на нее, не отрывая глаз, поцелуй горел на щеке.

— Вы поймали меня со связанными руками, — пробормотал он.