Две свадьбы

Феррарелла Мари

Мелани никогда не думала о том, что мать может быть несчастна, убегать от чего-то. Теперь она вдруг засомневалась.

— Я могу.

Марго прекрасно понимала, к чему она ведет. Мелани думает о своей новой собственной жизни. Именно этого она хотела для своей дочери. Но для нее такое невозможно. Она потрепала Мелани по плечу.

— Это потому, что ты только что вышла замуж, и потому, что влюблена.

Мелани внимательно вглядывалась в лицо матери, еще не понимая, что надеется там отыскать. Догадываясь

лишь, что, увидев это, сразу узнает.

— Мне хочется того же для тебя, мама. Я хочу, чтобы и ты испытала это чудесное чувство.

У девочки доброе сердце, подумала Марго. Только бы никто не ранил его. Не разбил, как это случилось с ней. Она стала сильнее, но какой ценой!

— Ты не можешь просто послать запрос на любовь, так, как заказывают пиццу.

Она пожала плечами, стараясь казаться пресыщенной. Не стоит Мелани тратить свою жизнь на беспокойство о ней. Не теперь, после всех этих лет. Жизнь только начинает сверкать для нее всеми красками.

— Некоторые из нас не находят вечной любви.

Мелани не собиралась отступать так просто. За ней стояла сила, которую давала ее собственная недавно найденная любовь.

— Иногда надо просто не упускать своих возможностей.

Возможности всегда имеют оборотную сторону. Первые два человека, в которых она искренне верила, обманули ее ожидания. Ее отец и отец Мелани. Она не собирается идти этим же путем опять. Ее образ жизни куда лучше и безболезненнее.

— Я счастлива твоим счастьем.

Колокольчик над дверью звякнул, возвещая о посетителе. Радуясь возможности прервать разговор, Марго повернулась к тому, кто послужил для этого поводом.

И улыбнулась.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

По мнению Мелани, Брюс выглядел порядком измученным. Она посмотрела на мать, гадая, не провели ли они с Брюсом всю ночь вместе? Каждый из них в отдельности был достаточно инициативным человеком. Она уже заметила Лансу, что их отношения внушают определенные подозрения.

Но если они провели ночь вместе, то и мама должна бы выглядеть немного уставшей, разве нет? Несмотря на ее бьющую ключом энергию, не может же быть так, что Брюс выглядит, словно на нем полночи пахали, а мама свежа, как роза.

Мелани обошла стойку и подошла к нему.

— Все в порядке, папа?

У Брюса не было никакого желания объяснять Мелани, что он выглядит таким потрепанным, потому что всю ночь его преследовал голос ее матери. Как бы он это ни преподнес, красиво смотреться такое не будет.

Добродушно улыбаясь, Брюс ответил:

— Со мной все хорошо, просто слишком долго жег ночью электричество.

Возможно, что они все-таки провели ночь вместе, подумала Мелани. Может, этим и объясняется лихорадочное возбуждение

матери нынче утром, хотя с Марго никогда нельзя быть уверенной, где кончается ее естественная жизнерадостность и начинается нечто, связанное с конкретными событиями.

Так происходит что-то необычное или нет? Она готова была лопнуть от любопытства.

Нетерпеливо ожидая момента, когда они останутся наедине, чтобы спокойно поговорить, Брюс взглянул на Марго.

— Готовы?

Сумочка в руке, она уже взяла его за локоть.

— Я считала минуты до этого мгновения.

Как ни смешно, хотя ее замечание было явно шутливым, Брюс наполовину верил ему. Ее глаза говорили, что она действительно ждала его. Но часть шарма Марго в этом и заключалась. Внушить каждому мысль о его необыкновенности.

Беда в том, что человек привыкает к такому отношению. Более того, быстро учится получать удовольствие от него. Брюс понимал, что надо последить за собой.

— Увидимся в понедельник, Мелани, — пообещала Марго.

Даже скорее, если я смогу тому поспособствовать, подумала Мелани, глядя, как они удаляются от магазина.

— Вы выглядите усталым, — подтвердила Марго.

Брюс завел машину, но не стал трогаться. Он осознал, что еще не знает пункта их назначения, но, кроме того, надо было решить некоторые неотложные проблемы, повинные в его бессоннице.

— Почему вы не сказали, что на кассетах записан ваш голос? — Он старался, чтобы вопрос не прозвучал обвинением, что оказалось нелегко.

— Извините, я подумала, что вы поймете. Поезжайте прямо, я скажу, где свернуть, — добавила Марго, поскольку он не сделал попытки двинуться с места. — Ведь кассеты надписаны мною, — подсказала она.

Он отъехал от тротуара. Машин было немного.

— Я подумал, это копии обучающих кассет.

Марго прижала руки к сердцу жестом, сделавшим бы честь актрисе времен немого кино, и округлила глаза.

— Вы предъявляете мне обвинение в нелегальной деятельности? Знаете ли, налоговая полиция относится к этому чрезвычайно серьезно. — Уронив руки, она взглянула ему в лицо. Он сидел очень напряженно. Она не могла понять, почему то, что языковые кассеты записаны ею, так его беспокоит. — Да что такое? У вас были проблемы с записями?

Он хотел было свернуть разговор, но решил, что раз уж зашел так далеко, то стоит довести дело до конца.

— У меня не было проблем с записями, проблемы возникли с засыпанием. — Он помедлил, думая, стоит ли признаваться до конца или нет. — У вас не тот тип голоса, который называют убаюкивающим.

Улыбка заиграла у нее на губах. Улыбалось все ее существо.

— Это вы пытаетесь обходным путем довести до моего сведения, что я вас жутко утомляю? — Марго знала, что напрашивается на комплимент, но разок можно и побаловать себя.