Две тайны, три сестры (Летние секреты)

Фритти Барбара

Было и у нее кое-что, о чем бы следовало поговорить с Кейт, но сейчас не время и не место. Хотя Кэролайн не знала, наступит ли когда-нибудь это время или найдется ли подходящее место.

– Я о папе, – устало сказала Кейт.

– Что с ним? Где он?

– Спит на моем диване. Мне еще повезло, что я утащила его из бара. Уилл позвонил мне, я поехала и забрала его.

– Ему тяжело видеть, как каждый день появляются все новые лодки. Снова хочет быть в гуще событий, среди гонщиков. Он тоскует по прошлой жизни, Кэти.

– И это служит

оправданием, чтобы напиваться до бесчувствия? Как ты можешь его защищать?

– Кто-то же должен! – взорвалась Кэролайн. – «Нашей образцовой Кейт всегда было трудно ладить с отцом. Она не понимала его. Никогда».

На другом конце провода повисло молчание.

– Послушай, Кэролайн, на самом деле я звоню совсем по другому поводу. Конечно, гораздо легче защищать папу, когда тебе не приходится по первому звонку бросать все и мчаться, чтобы вызволить его из какого-нибудь бара. Прости, если я погорячилась, но я просто устала.

– Пускай звонят мне в любое время, – предложила Кэролайн. – Но все знают, что ты старшая и всем у нас заправляешь.

– Я никогда ничего такого не говорила.

– Да брось, Кейт. Ты всегда была главной.

– Не буду с тобой спорить. Сейчас это неважно. У нас возникла еще одна проблема.

– В чем дело? Только давай-ка коротенько, мне надо закончить с покраской, а у меня уже на подходе другой клиент. – Кэролайн посмотрела на дверь салона, та открылась, и вошел мужчина. Должно быть, ее семичасовой клиент.

– Сегодня ко мне в магазин явился репортер, – сказала Кейт. – Его зовут Тайлер Джеймисон. Он хочет написать о нас. Где мы, что с нами стало сейчас.

Кэролайн молчала, не зная, что ответить. Репортеры перестали беспокоить их несколько лет назад, и семейство МакКенна вздохнуло с облегчением, убаюканное ложным чувством безопасности, как поняла она сейчас.

– Что ты ему рассказала?

– Что нам нечего добавить к статьям, вышедшим в газетах прошлых лет. Не было в той гонке ничего такого, о чем бы не было написано.

– Он тебе поверил?

– Не знаю. Он из разряда прилипал, так что я просто хотела предупредить тебя. Не разговаривай с ним, если он появится. Не позволяй ему обвести себя вокруг пальца.

Как обычно, Кэролайн услышала не произнесенные сестрой слова так же ясно, как если бы Кейт сказала их вслух.

– Если бы дело было только во мне, – сказала она, словно защищаясь или оправдываясь. – Эшли, вот кого надо предупредить. Она все время на нервах. Никто не знает, что она может наговорить.

– Я оставила ей сообщение, чтобы она перезвонила мне, но, если ты увидишь ее первой, предупреди ее сама.

– Ладно. – Кэролайн замолчала.

Почему и когда ей стало так трудно разговаривать с Кейт? Когда-то они были очень близки. Кэролайн считала Кейт своим кумиром, ведь старшая сестра лучше всех придумывала и рассказывала ей невероятные сказки, смешила ее. С рассудительной Кейт она чувствовала себя в безопасности, даже когда окружающий мир перевернулся

с ног на голову и стал страшным. Но те благословенные деньки давно в прошлом, их жизнь так изменилась. Произошло слишком много такого, о чем они не должны говорить. От пустоты, заполнившей зияющие раны, трудно было избавиться, ведь у них не осталось ни сочувствия, ни жалости друг к другу. Приходится болтать ни о чем – параллельные линии не пересекаются. Если они скрестятся, произойдет откровенный разговор, который принесет разрушений не меньше, чем атомный взрыв, поэтому лучше не касаться опасных тем.

Кэролайн повесила трубку и вернулась на свое рабочее место.

– Сестры, – она скорчила смешную гримасу, встретившись взглядом с Пегги в зеркале.

Пегги с пониманием кивнула.

– Их любишь и их же ненавидишь – закон единства противоположностей в действии.

– Именно так. Пегги, ко мне пришел еще один клиент. Почему бы тебе не перебраться в другое кресло, а я включу сушку? Посмотрим, не сможем ли мы немного ускорить процесс.

Когда Пегги пересела в кресло под колпаком для сушки волос, Кэролайн включила его и попросила:

– Дай мне знать, если слишком сильно поджаришься.

– Мне нравится цвет твоих волос, – похвалила Пегги.

– Правда? Я немного поэкспериментировала. – Кэролайн взглянула на свое отражение. Ее темно-русые волосы с рыжим перьями были очень коротко острижены, прядки, густо сдобренные муссом, придавали ей задорный вид.

– Ты выглядишь хиппово, – вздохнула Пегги. – Мне это никогда не удавалось.

– Кейт считает, что мне надо вернуться к моему естественному цвету волос.

– А он какой?

– Я уже даже не помню, – призналась Кэролайн со смехом.

– Кэролайн, тебя ожидает клиент. – Эрика Коннорс, дежурный администратор на ресепшен, прервала дружескую болтовню, кивнув на мужчину, в ожидании листавшего иллюстрированный журнал. – Секси, – одними губами, почти беззвучно, добавила Эрика.

Кэролайн и сама убедилась в том, что ее клиент исключительно хорош собой. Не изнеженный смазливый красавчик, а один из тех решительных парней, что увлекаются альпинизмом или океанскими гонками. Он встал, и Кэролайн оценила его высокий рост и спортивную фигуру.

– Кэролайн? – спросил молодой человек, подойдя к ней поближе и одарив откровенно сексуальной улыбкой.

– Да.

– Мне нужна лучшая стрижка в этом городе.

– Тогда вы пришли по нужному адресу, сэр. – Кэролайн вытянулась во весь рост, имитируя военных по время парада на плацу, и резким жестом пригласила его занять кресло, которое только что освободила Пегги. – Хотите чашечку кофе или стакан минералки?

– Нет, спасибо.

Стоя за спиной клиента, чудо-парикмахер оценивала его отражение в зеркале профессиональным взглядом. Четко очерченные черты лица, волевой подбородок, проницательные глаза, а ресницы такие густые и темные, что можно только пожалеть, что они принадлежат мужчине.