Две тайны, три сестры (Летние секреты)
Шрифт:
Удивившись позднему звонку, но все же открыв дверь, Кейт обнаружила на крыльце своего дома Кэролайн. В сгущавшихся сумерках море успокоилось, затянуло свою старинную колыбельную. Было почти девять вечера. Кейт уловила запах спиртного и тяжелых вечерних духов, но не подала вида, хоть немного необычно было видеть у себя младшую сестру. Вообще-то такого аншлага давно не было. Она не приглашала никого из семьи этим вечером, но неожиданно прибежала Эшли, а теперь на пороге с виноватым видом стояла Кэролайн.
– Ты говорила с ним, так ведь? – сразу догадалась Кейт.
– Откуда мне было знать? Обыкновенный парень без таблички «Я репортер» на груди. Он даже не представился, – принялась защищаться Кэролайн, едва войдя в прихожую. – Где папа?
– Ты что не слышишь?
Кэролайн заглянула в гостиную. Отец спал на диване, раскинувшись на мягких подушках.
– У него какой-то несчастный утомленный вид. И лицо красное.
Кейт проследила за взглядом младшей сестры и заметила то, что и Кэролайн, и даже больше. Не только осунувшееся лицо и покрытые красными прожилками щеки, но и тонкую, почти прозрачную кожу на исхудавших руках. Отец всегда был большим и сильным, гораздо крепче многих мужчин, но он таял на глазах, словно изображение на старой фотографии. И она не знает, что предпринять, как остановить этот разрушительный процесс.
– Мы должны что-то сделать для него, – Кэролайн озвучила мысль Кейт.
– Например?
– Не знаю… Так жалко его, что сердце разрывается. Мне не хочется видеть его таким.
Отец всегда был кумиром Кэролайн, даже когда пребывал не в самой лучшей форме, хотя Кейт делала все возможное, чтобы оградить Кэролайн от неприятного зрелища. Возможно, она совершала ошибку. Но Кейт настолько вжилась в роль старшей сестры, что не могла сдержать материнский инстинкт защитницы.
– Пойдем на кухню. Эшли привезла свое шоколадное печенье и готовит чай.
– М-м-м-м… Звучит заманчиво – я голодная, как волк.
– Ты хочешь сказать, он не угостил тебя обедом? – подколола Кейт, шагая следом за Кэролайн по коридору на кухню.
– Кто не угостил тебя обедом? – поинтересовалась Эшли, не отходя от кухонного стола, где она медленно наливала чай в чашки. – Привет, Кэролайн. Хочешь чаю?
– Сначала печенье. – Кэролайн схватила печенье с тарелки и села за стол. Откусила и завизжала от восторга. – Сестренка, когда ты только все успеваешь? Фантастика! Клянусь, если бы ты не стала фотографом, то могла бы стать прекрасным шеф-поваром.
– Все, что я умею, это печь шоколадное печенье и заваривать чай, – призналась Эшли. – Маловато для профессионального шеф-повара.
– А твои знаменитые блинчики с черникой или фаршированная индейка? – напомнила Кейт сестре. – Ты, как всегда, слишком скромничаешь.
– В отличие от тебя, – бросила Кэролайн.
Кейт дернула за нос младшую сестру, чтобы осадить ее, а та в ответ высунула язык – обе покатились со смеху. «Как хорошо, господи! Давненько мы
– Так кто не угостил тебя обедом, Кэролайн? – вернулась она к прерванному разговору. – Не тот ли незнакомец, с которым ты собиралась встретиться?
– Ты знала? – удивилась Кейт. – Ты знала, что она встречается с Тайлером Джеймисоном, и не остановила ее?
– С Тайлером Джеймисоном? Репортером, о котором ты мне только что рассказала? – в замешательстве переспросила Эшли. – Это с ним ты отправилась на обед?
– Совершенно верно.
– Но зачем?
– Понятия не имею. Я предупредила ее, чтобы она держалась от него подальше.
– Эй, вы обе, передохните, – вмешалась в диалог сестер Кэролайн. – Да, я встретилась с репортером в ресторане, и да, я там поела, но вы сами знаете, я всегда готова поесть еще. Прежде чем вы спросите, отвечаю: я не сказала ему ничего. Поэтому остыньте. Есть новости поважнее. «Мун Дансер» продана Кей Си Уэллсу, и он намерен участвовать на нашей лодке в гонках в Каслтоне, а потом на Гавайях. Этот негодяй должен появиться здесь до понедельника.
Эшли схватилась рукой за сердце.
– Кей Си Уэллс? О боже!
– Папа будет потрясен. – Кэролайн потянулась за еще одним печеньем. – Ты должна рассказать ему, Кейт.
– Почему я?
– Ты самая старшая, самая ответственная, самая разумная, – перечислила Кэролайн, загибая пальцы на руке.
– С каких это пор? – изумилась Кейт. – Разве не я всегда была у тебя властной, самоуверенной, деспотичной?
– И это правда, – согласилась Кэролайн. – Но у меня «подмоченная» репутация папиной дочки, а ты знаешь, он никогда не принимает всерьез то, что я говорю. И Эшли не может, потому что… ну, она просто не может, и все тут.
– Я могу, – возразила Эшли, но тут же быстро добавила: – Но было бы лучше, если бы папа услышал новость от тебя, Кейт. Ты всегда знаешь, как правильно сказать.
И снова сестры смотрели на нее, ожидая, что и сейчас она играючи справится с задачей. Похожая сцена повторялась много раз в прошлом – Кэролайн ест шоколад, Эшли грызет ногти, а Кейт мучительно ищет решение очередной проблемы. Обнадежить их, успокоить, настроить на лучшее – она хотела дать им ответ, но подобрать подходящие слова было очень трудно.
Была бы жива мама, уж она знала бы, что делать! Элеонора понимала каждую из своих дочерей, и каждой от нее перешло что-то в наследство: чувствительность – к Эшли, страстность – к Кэролайн, чувство справедливости – к Кейт.
Но сейчас вся ответственность легла на плечи Кейт, ведь она обещала матери, что будет защищать сестер, присматривать за отцом. И теперь Кейт поступит, как велит ей долг, как всегда.
– Забавно поворачивается жизнь, раз – и прошлое возвращается и кусает за задницу, – заметила Кэролайн.