Две тайны, три сестры (Летние секреты)
Шрифт:
– Интересно, «Мун Дансер» все такая же? – тихо спросила Эшли. – Сохранились ли мамины занавески в капитанской каюте?
– Я бы хотела понять, зачем Кей Си купил лодку, – вздохнула Кейт. – Он ведь знает – папа и без того ненавидит его.
– Вряд ли это его волнует, – фыркнула Кэролайн. – Его всегда больше интересовала победа, чем дружба.
– Не всегда. – Кейт покачала головой, смущенная и расстроенная подобным поворотом событий. Кей Си когда-то был другом семьи, потом стал непримиримым врагом. «Интересно, кто он им теперь?»
– Я говорила вам, что Шон
– Ты слишком худая, поэтому у тебя «гусиная кожа», – возразила Кэролайн. – Чему тут удивляться? Все знали, что Шон когда-нибудь вернется. Здесь его семья.
– Разумом я это понимаю, конечно, но не готова снова с ним общаться.
– Ты никогда не будешь готова, – поддела сестру Кэролайн.
– Давайте сейчас оставим Шона в покое, – прервала их пикировку Кейт, зная, что Эшли и Кэролайн никогда не сойдутся во мнениях. – Что ты сказала Тайлеру Джеймисону о нас, Кэролайн?
– Я сказала ему, чтобы он оставил нас в покое. Но…
Кейт досадливо поморщилась.
– Пожалуйста, давай без «но».
– Послушай, почему ты решила, что он хочет навредить нам? Папа, я думаю, не прочь снова оказаться в центре внимания. Появилась бы причина вставать по утрам с кровати. Вдруг эта публикация изменила бы его жизнь к лучшему?
– Конечно, перевернет его жизнь с ног на голову. Ты на самом деле думаешь, будто статья о семействе МакКенна пошла бы нам на пользу? – Кейт не дала Кэролайн ответить и продолжила: – Как ты думаешь, если папа поговорит с Тайлером, что он ему расскажет? Что наплетет этот дорогой нам всем человек, мечущийся во сне, как наяву, временами почти теряющий рассудок? Это безумие.
– Ты права, Кейт, – согласилась Эшли. – Мы не можем позволить репортеру влезать в нашу жизнь. Помимо нас, это затронет слишком много людей, например, Шона. Я знала, что ветер принесет беду. Носом это чувствовала.
– Я тоже, – кивнула Кейт.
– А я нет. Когда я ощутила, как он весело лохматит мою макушку, то возликовала: это будет грандиозный ветер, потрясающая буря, – засмеялась Кэролайн. – Вы обе забыли, как надо жить. Когда-то мы были бесстрашными и предприимчивыми. Господи, да ты ли та Кейт, которая без страха забиралась на верхушку мачты? Эшли, ты ныряла, как дельфин, ловкая и беззаботная, одержимая желанием достать до дна моря. Что с нами случилось?
– Ты сама знаешь, – многозначительно сказала Кейт.
– Не уверена, что на самом деле знаю. Мы никогда не говорили…
– И мы не будем обсуждать сейчас, – прервала ее Кейт. – Мы не можем. Слишком многое поставлено на карту. Ты не права, у нас теперь есть все, чтобы жить спокойно. Не опасной жизнью, полной приключений, теперь у нас надежная твердая почва под ногами. Так хотела мама.
– Мне мало иметь почву под ногами, на острове я задыхаюсь – хочу большего. И вы тоже должны хотеть, – упорствовала Кэролайн.
«Не об этом ли совсем недавно мечталось
– Странно, почему этот журналист появился в городе именно сейчас? – размышляла вслух Эшли. – Это не десятая годовщина гонки. Почему он заинтересовался нами? И для какого издания он пишет?
– По его словам, он вольный художник, – ответила Кейт. – Он говорил мне, что люди интересуются гонками на яхтах, а мы привлекли его внимание тем, что не вписываемся в традиционные формы парусного сообщества. В этом есть свой смысл. Я знаю биографии многих популярных гонщиков – эти удивительные люди, достойные восхищения, действительно другие. Но у меня дурные предчувствия. Инстинкт самосохранения подсказывает – он ищет что-то конкретное.
– Я тоже так думаю, – кивнула Кэролайн. – Уж больно ловко у него выходит! Подловил меня в салоне, сразу пригласил на обед, не раскрывая своего имени, что наводит на мысль: этот парень совсем не прост, выработал стратегию и играет в какую-то игру. Чертовски умело играет! Такой очаровашка сумеет обольстить девушку.
«И еще он сексуальный», – подумала Кейт. Но это неважно. Никакой мужчина, как бы ни был он обаятелен и хорош собой, не сможет поставить под угрозу спокойствие ее семьи. Надо его переиграть, противопоставить ему неоспоримые аргументы.
– Если никто из нас ничего не расскажет, репортеру нечего будет писать и он уберется отсюда, – сказала она решительным тоном. – Мы должны держаться вместе, защищать друг друга, как обычно. Договорились? – Кейт подошла к столу и взяла сестер за руки.
– Мы не дети, – заныла Кэролайн, но покорно сунула ладонь в руку Эшли, замыкая привычный круг.
– Один за всех, – сказала Кейт.
– И все за одного, – откликнулись Эшли и Кэролайн.
Сестры крепко сжали руки. В прошлом их единство помогло преодолеть немало трудностей. Если повезет, они выстоят и против одного весьма настырного репортера.
Было уже начало одиннадцатого, когда Тайлер наконец вынул из кармана телефон. Еще не слишком поздно для звонка. Марк всегда был ночной совой. Если потревожить его утром, он сердито взревет, совсем как пожарная сирена или голодный гризли. Но после девяти часов вечера его братишка всегда полон жизни и готов идти на вечеринки и тусовки, по крайней мере, так было в прежние времена. Жизнь Марка изменилась после автомобильной аварии, случившейся всего месяц назад.
Тайлер хорошо помнил тот тревожный звонок. Он в это время был в гостиничном номере в Лондоне, куда приехал по случаю правительственного саммита – встречи на самом высшем государственном уровне. Телефон зазвонил среди ночи, но прежде, чем ответить, он уже знал: плохие новости. От первых же слов, прозвучавших в трубке, у него остановилось сердце: «Ваш брат попал в аварию. Приезжайте как можно скорее».