Две тысячи лет вместе. Еврейское отношение к христианству
Шрифт:
В обычном христианском издании «Иудейских древностей» отрывок, упоминающий Иисуса (18:3:3), выглядит так:
Около этого времени жил Иисус, человек мудрый, если Его вообще можно назвать человеком. Он совершил изумительные деяния и стал наставником тех людей, которые охотно воспринимали истину. Он привлек к себе многих иудеев и эллинов. То был Христос. По настоянию первенствующих у нас людей Пилат приговорил Его к кресту. Но те, кто раньше любили Его, не прекращали любить Его и теперь. На третий день Он вновь явился им живой, как возвестили о нем и о многих других Его чудесах боговдохновенные пророки. Поныне
Характер этого отрывка настолько прохристианский, что многие ученые вообще сомневались в его подлинности и считали его редакционной вставкой (интерполяцией) в текст Флавия; христианская же традиция, наоборот, демонстрировала его как «объективное свидетельство об Иисусе и Его роли». Однако в двадцатом веке была найдена и опубликована книга христианского египетского епископа и историка X века Агапия «Всемирная история» («Китаб аль — унван»), в которой он цитирует отрывок из Флавия — текст которого, при этом, расходится с общепринятой греческой версией «Testimonium Flavianum». Согласно Агапию, текст Флавия выглядит так:
В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, которые стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса (перевод С. С. Аверинцева).
Именно таким, видимо, был исходный подлинный текст Иосифа Флавия, сохранившийся у Агапия благодаря ранним переводам сочинений Флавия на сирийский язык. Итак, мы видим, что Флавий упоминает Иисуса как «человека мудрого и достойного поведения», но не более того. Христианские же редакторы дополнительно приписали Флавию:
(1) Упоминание о чудесах, которые должен был совершить Иисус, о его мессианстве и божественности: «…если Его вообще можно назвать человеком…Он совершил изумительные деяния… То был Христос».
(2) Упоминание о Воскрешении и о связи Иисуса с библейскими пророчествами как о факте, а не как проповеди, провозглашаемой учениками Иисуса: «На третий день Он вновь явился им живой… Как возвестили пророки». Здесь пропущено исходное у Флавия: «Ученики его рассказывали, будто…»
(3) И, наконец, к словам Флавия: «Пилат приговорил Его к кресту», — христианские редакторы добавили: «По настоянию первенствующих у нас людей», — иначе теряется идея возложить ответственность за казнь Иисуса на евреев.
Во всех этих аспектах исходный текст Флавия описывает ситуацию с точки зрения ее современников, а христианские дополнения к Флавию рисуют ее такой, какой она была нужна для христианства. Этот отрывок может служить ярким примером того, как редактировались и изменялись тексты в рамках христианской традиции в первые века н. э.
9.2. Диспут Нахманида
Мы уже говорили выше о том, что в течение многих веков христианская церковь предпринимала постоянные попытки
Один из наиболее известных подобных диспутов средневековья — это диспут Нахманида. Официально он происходил по инициативе выкреста из евреев, доминиканского монаха брата Пабло Христиани; ему должен был отвечать известный еврейский ученый, один из руководителей евреев Испании, раввин Моше бен Нахман (он же РаМБаН, Моисей Нахманид). Диспут состоялся в Барселоне в июле 1263 года в присутствии и при участии арагонского короля Якобо 1, его двора, кардиналов, епископов и членов францисканских и доминиканских орденов.
Хотя перед диспутом Нахманиду был обещан полный иммунитет от преследования за высказанную на диспуте критику христианской теологии, — после диспута доминиканцы возбудили против него уголовное дело «об оскорблении веры», и ему пришлось (с тайного разрешения короля) бежать из Испании.
Мы помещаем ниже отрывки из книги, написанной самим Нахманидом по следам этого диспута [52] .
Ниже пишу я о том, что отвечал я этому неучу брату Пабло, показавшему глупость своих доводов публично, в присутствии короля, государя нашего, его мудрецов и советников, да возрастет величие его и да возвысится царство его.
52
Цитируется по изд.: Диспут Нахманида. Пер. Б. Хаске- левича. Иерусалим, 1976
Велел мне король, государь наш, провести диспут с братом Пабло во дворце своем в присутствии короля и его советников в Барселоне.
Я ответил, сказав: Я исполню повеление короля, государя моего, если вы разрешите мне говорить, как я хочу. Я прошу дозволения короля и его соратников, и монахов, здесь присутствующих.
Ответили мне: Если только ты не будешь поносить нашу веру.
Я сказал им: Я не хочу вступать в дискуссию, если не смогу говорить свободно, как и вы, обо всем, что касается диспута. Я умею говорить вежливо и аккуратно, но я буду говорить то, что я хочу.
И все дали мне разрешение говорить, как я хочу. И сам король велел мне говорить, как я хочу.
Я сказал: Немало было диспутов между христианскими священниками и иудеями о законах и обычаях, не связанных с основами веры. Я же хочу в этом почтенном дворце говорить лишь об основах, от которых зависит все, а не пустословить о вещах, не имеющих существенного значения.
И сказали они в ответ: Ты хорошо сказал.
Итак, мы согласились, что будем сначала говорить о Мессии. Пришел ли он уже, как верят христиане, или должен прийти, как верят иудеи. Затем будем говорить о том, является ли Мессия самим Богом или же он полностью человек, родившийся от мужа и жены.