Две воительницы

Троиси Личия

Теана быстро и ловко спустилась с седла и бросилась к мальчику, спотыкаясь оттого, что сумка оттягивала ей плечо.

— Где Идо? — сразу же спросила она, стараясь стать хозяйкой положения.

Сан повел их к Идо. Мальчик был в полном смятении, и лицо у него было бледное. Его волосы растрепались и закрывали часть лба, а нетвердая походка стала еще более шаткой от спешки. У Теаны осталось о нем странное впечатление. Этот мальчик был ребенком и мужчиной одновременно, и от него исходила какая-то особая сила, но какая — она пока не могла понять.

Теана

бережно взяла мальчика за плечи и посмотрела ему в глаза, погружая свой взгляд в их влажную лиловую глубину.

— Успокойся, теперь я здесь. — Она почувствовала, что под ее ладонями, лежавшими на его худых плечах, словно льется какой-то поток. — Скажи мне только, где Идо.

Сан просто поднял палец и показал в сторону.

Теана напрягла зрение, но увидела то, на что указал мальчик, только благодаря своей магической силе. Там было расстелено на земле маскировочное полотнище. Она повернулась к Бьолу:

— Не побудете ли вы с мальчиком?

Всадник кивнул. Тогда она бросилась к гному. Сердце колотилось у нее в груди. Ей становилось страшно.

Теана осторожно откинула край полотна, и перед ней возникло то лицо, которым она столько раз восхищалась на заседаниях Совета, но помятое и бледное. Идо казался старше, чем она его помнила, она еще никогда не стояла к нему так близко.

— Видно, вам было удобно лететь? — прохрипел Идо.

Теана вздрогнула, и он улыбнулся ей.

— Все хорошо… Лучше поздно, чем никогда.

Затрудненное дыхание, бледность, пот. Теана положила руку ему на лоб. Лоб был холодным. Вдруг она почувствовала себя хозяйкой положения.

Она подняла свободную руку и вызвала маленький огонек, который повис в воздухе над Идо. Теперь она лучше могла изучить состояние больного. А он сразу закрыл глаза. Плохо переносит свет — еще один симптом, который надо учесть.

— Подержите глаза открытыми всего минуту, прошу вас.

— Слушаюсь, — ответил Идо, но его голос все чаще прерывался, а взгляд стекленел. Яд попал в кровеносную систему, а это опасно.

Теана полностью сняла маскировочное полотно и подошла ближе к гному, чтобы лучше его осмотреть.

— Скажи мне, что с ним все в порядке, пожалуйста! — с печалью в голосе попросил ее подошедший к ним Сан.

— Тихо, мне нужно только одно — тишина, — ответила она. Она сосредоточилась и искала что-то. А когда наконец нашла, удрученно вздохнула. Небольшая рана на плече Идо гноилась, Теана поняла, что именно через нее яд попал в кровь. Гном смог продержаться так долго лишь потому, что это была маленькая ранка, чуть крупнее царапины. Если бы порез был больше, гном сейчас был бы уже мертв.

Теана повернулась к Бьолу:

— Перед тем как увезти его, я должна хотя бы оказать ему первую помощь, иначе он не доживет до конца пути.

Мальчик застонал, но всадник остался спокоен.

— Маг здесь вы.

Теана почувствовала, что на нее легла огромная ответственность. Ее руки дрожали, когда она вынимала из своей сумки все, что было нужно.

О том,

чтобы приготовить противоядие, не было и речи: хотя Теана и поняла, какой яд был применен, у нее не было нужных лекарств. Единственное, что она могла сделать, — попытаться противостоять распространению яда, создать для него преграду на время перелета. Она полностью расстегнула куртку Идо и сняла ее, обнажив больного до пояса.

Перед тем как начать, она мысленно поблагодарила своего отца. Так она поступала всегда, и делала это машинально, но каждый раз эта благодарность немного трогала ее душу. Все брало начало в нем, и ей всегда его не хватало. Сейчас она тоже должна была поблагодарить отца, тогда он защитит и направит ее. Медленная молитва, которую начали произносить ее губы, была составлена на языке, который теперь забыли в этом краю. Все тело Теаны двигалось, следуя ритму этого песнопения, и в это время Теана смешивала компоненты лекарства в маленькой чашке, которую вынула из сумки. Она почувствовала на своей спине удивленный взгляд Бьола, но постаралась не думать о нем. Она не должна отвлекаться.

Теана продолжала петь и одновременно окунула в приготовленную смесь длинную ветку ивы. Постепенно ладони девушки начали светиться, а молитва звучала все громче. Она сомкнула веки, давая ритму собственного голоса вести себя, и перед ее закрытыми глазами начал возникать сложный узор из светящихся извилистых линий, которые пересекались одна с другой. Мир для нее исчез, существовали только напев и сила, которая — Теана это чувствовала — изливалась из ее тела. Когда девушка почувствовала, что ее рука стала горячей, она начала лечение… Своим прутом она стала проводить на коже Идо странные штрихи, вычерчивая невидимый путь в лабиринте светящихся линий. Закончив каждую черту, она произносила слово, пение на миг прерывалось, а потом гармоничный напев снова звучал, пока ее рука вычерчивала новый элемент узора.

Наконец, этот большой арабеск стал виден во всей красоте своей сложной формы. По мере того как Теана его чертила, каким-то таинственным, непонятным образом дыхание Идо становилось нормальным, его лицо приобретало здоровый цвет, его руки и ноги согревались. Под конец девушка-маг добралась до раны, коснулась ее, и голос девушки долго пел одну высокую ноту. Она очертила круг около раны и тянула свой звук, пока у нее хватало воздуха в груди, а потом внезапно оборвала пение и открыла глаза. В то же мгновение линии на теле Идо исчезли, словно их никогда не было.

Теана оперлась ладонями о землю. Она совершенно обессилела. Это оказалось тяжелее, чем она предполагала: с момента, когда яд попал в организм, прошло довольно много времени, и отрава успела достаточно далеко распространиться по телу.

— Что ты ему сделала? — дрожа, спросил мальчик.

Теана повернулась к нему и улыбнулась.

— Это древняя магия. Теперь с ним все в порядке. Когда мы прилетим в Лаодамею, я приготовлю противоядие, и все будет хорошо.

Лицо Сана стало спокойным.