Две жизни де Вриса

Синклер Шериз

УдарьМеня ушел в сабспейс, но де Врис вытащил его обратно. Постепенно садист подводил сцену к кульминации.

Сердце Линдси бешено колотилось, в такт движениям руки де Вриса. Наблюдая за выражением его лица - наслаждением, силой, жестокостью, она почувствовала, как между ног становится мокро. Воздух сгустился и нагрелся, так что каждый вдох давался с трудом.

Нанеся последние удары, де Врис снял зажимы с яиц и сосков УдарьМеня. Даже когда мазохист застонал от прилива крови, садист поднял трость.

Господи, он

не сделает этого. Линдси непроизвольно скрестила руки на груди, сопереживая.

С блеском в глазах, де Врис ударил тростью по истерзанным соскам и яйцам УдарьМеня, а затем и по его стоящему члену.

Издав громкий мучительный стон, УдарьМеня кончил, трясясь так сильно, что сдвинул с места крест, и Линдси не могла сказать, был ли его оргазм вызван болью или удовольствием.

Когда УдарьМеня обмяк на кресте, Линдси обнаружила, что де Врис стоит в нескольких шагах от него, слабо улыбаясь... но не прикасаясь к мазохисту. Это выглядело странно. Когда Линдси кончала - во время каждого оргазма, - де Врис прижимался к ней, словно хотел впитать всем телом каждую дрожь, каждый ее вздох. Она облизнула пересохшие губы и отогнала эти мысли.

Действуя методично, де Врис освободил мазохиста и помог сесть на пол, набросив одеяло ему на плечи. Мягким тоном он предложил УдарьМеня бутылку воды и проследил, чтобы тот ее выпил.

Линдси нахмурилась, глядя на то, как он обрабатывает оборудование и собирает сумку, заботясь об УдарьМеня с той твердостью и добротой, с которой ее отец ухаживал за рожающей кобылой.

Лицо УдарьМеня выражало неприкрытое желание. Не считая стояка, ничего похожего де Врис не демонстрировал.

– Ты в порядке?
– спросила Рона. За ее спиной стоял кто-то из обслуживающего персонала «Тёмных Небес».

– Я в растерянности, - прошептала Линдси.

– Неудивительно, - Рона сжала ее плечо.
– Пойдем. Сцена окончена.

– Верно, - ее тело по-прежнему горело. Желая… кое-что и кое-кого, кого она не могла получить.

– Линдси, - напомнила о себе Рона.
– Ксавье послал сюда за мной Мэри Энн. Он хочет, чтобы я осмотрела кровавые раны сабмиссива.

– Иди. Я скоро тебя догоню.
– Как только она сможет заставить себя двигаться. Рона поспешила прочь за Мэри Энн, а Линдси повернулась обратно к сцене.

Помогая УдарьМеня подняться, де Врис жестом подозвал двух друзей мазохиста.

УдарьМеня покачал головой, прижал ладонь садисту к груди и, подавшись вперед, что-то зашептал.

Линдси вздрогнула, желая ударить мазохиста и оторвать ему руки.

Нет. Не мой. Де Врис не мой.

Де Врис нахмурился, на его лице было написано "ты-наверное-шутишь" выражение. УдарьМеня поднял руки, умоляя:

– Но, но, Хозяин. Я хочу...

– Нет, парень. Этого не будет, - де Врис повернулся спиной к УдарьМеня, и друзья мазохиста отвели его в сторону.

Остолбенев,

Линдси уставилась на них. Что это было?

Закинув сумку на плечо, де Врис оглядел расходящихся зрителей.

О, черт. Линдси попятилась в сторону, отступая.

Но было слишком поздно. Его властный взгляд поймал ее и удержал на месте. Он оценивающе оглядел ее с головы до ног и вернулся к глазам. Прищурился.

А затем улыбнулся... словно выиграл приз.

О, это плохо. Линдси сделала вдох и заставила себя уйти. Я должна убраться отсюда. Я не смогу сделать это снова.

Она увернулась от Мастера, надевавшего упряжь на рабыню-пони, и вынуждена была остановиться перед сабой, опускавшейся на колени у ног своей Госпожи. Наконец, путь освободился.

Но в этот момент властная рука легла ей на плечо.

– Спешишь куда-то, зверушка?

Он развернул ее к себе, заставив встретиться лицом к лицу с ее самой чудесной мечтой, самой жестокой душевной болью. Серые, как вереск, глаза смотрели прямо в душу, и Линдси запуталась в собственных чувствах.

– Я... я просто смотрела, - когда она попыталась высвободиться, он усилил хватку.
– Прости, если мое присутствие тебя побеспокоило.

Он погладил ее по щеке.

– Не-а. Хотя оно явно побеспокоило тебя. Я чувствовал жар, исходящий от тебя, прямо оттуда. Возбудилась, да?

Наверное, ему было слышно, как кровь бросилась ей в лицо.

– Я не...

– О, детка, - прошептал он.
– Ты возбудилась, - он ухватил ее за подбородок, наклонив голову и неторопливо ее изучая.
– Кажется, тебя возбуждает смотреть на то, как я причиняю боль кому-то, - его голос стал глубже и прорвался сквозь преграды, которые она возвела.
– Да?

Не могу сбежать. Не могу дышать. Не могу врать. Только не ему. Даже позор и унижение, которые она сейчас чувствовала, не помешали ей кивнуть.

Он убрал руку, его серые глаза посветлели и приобрели зеленый оттенок. Резкие складки вокруг его рта смягчила улыбка. Черт побери, ее сердце могло сопротивляться его раздражению, его хмурым взглядам, но не его улыбкам. Одним лишь выражением лица он стреноживал ее, как лошадь, не позволяя сбиться с пути, удерживая там, где к ней можно было прикоснуться.

Когда он взял ее за руку, она инстинктивно попыталась вырваться. Он лишь фыркнул.

– О, Южаночка, не стоит, - в его глазах пылал жар предыдущей сцены, и он намотал ее волосы на кулак.
– Пойдем со мной.

– Нет, - прошептала она. Но он упорно продолжал идти.
– Черт возьми!
– она резко затормозила.
– Стой!

К ее удивлению, он остановился. Не отпуская ее волос, он положил вторую руку ей на щеку, и сочетание контроля и нежности разбило ей сердце.

– Давай поговорим. Можешь уделить мне несколько минут?