Две жизни

Антарова Конкордия(Кора) Евгеньевна

Помимо обычных трудностей всякого ученического пути, путь ясновидения имеет несколько особенностей, не свойственных другим лучам. Перед ясновидящим даже самых малых форм, то есть когда ученик является только передающим током для речи Учителя, встают три креста земных предрассудков и заблуждений:

1. Страх в самом ученике. Если этот страх не побежден до конца, то есть если верность ученика не разлита по всему его пути до конца, он боится ввести кого-то в заблуждение.

2. Мужество ученика. Если его мужество не слито с мужеством Учителя до конца, оно будет и не мужеством и не милосердием,

а слезливостью и сентиментальностью. И в этой слезливости ученик не может ни видеть, ни слышать ясно того, что ему говорит Учитель. Ибо мужественное милосердие луча ясновидения всегда спокойно, нередко сурово.

3. Зрение, передаваемое ученику Учителем, сжигает в нем возможность общения в вульгарной форме обывательщины. Ученик обречен на одиночество, потому что не может нести руки Учителя по вульгарному дню, а встречные обыватели судят его как гордого и мало чуткого человека.

Эти три креста начального пути ясновидца усугубляются еще разрывом в понимании самых простых вещей с окружающими. Все те, кто приходит к ученику, живут в стадии личных чувств: «Мой дом», «Моя семья», «Мои дела и успехи» и так далее. Ученик же молит об одном: «Разорви условность моих пониманий, мешающих общению моему в огне и духе. Сними с глаз моих телесных давящие покровы условностей любви и введи меня в силу духа, где живая Любовь сжигает всю возможность слез и страданий».

Разрыв между пониманиями ученика-ясновидца и его окружением лежит четвертым крестом на его пути. Но только до того момента, пока он не достиг полной верности. С момента его слияния и верности с Учителем жизнь его становится легкой, простой, радостной.

В твоем пути нет ясновидения как основного труда твоего дня. Но оно придет в форме чтения мыслей людей. Чем выше будут твоя чистота, честь и мир, тем яснее будет твоему взору момент духовного развития тех, с кем ты будешь общаться.

Способы передвижения людей-учеников в их духовных ступенях не зависят вообще от развивающихся в них или дремлющих сверхсознательных сил. Таких учеников, где бы выход сверхсознательным силам был закрыт, нет. Каждое духовное зерно, имеющее пламень тяготения к Свету, имеет в себе и силу пробуждения, вернее сказать, к пробуждению.

Но и здесь, как во всем пути освобождения, стоит на пути страх. Человек, проживший свою жизнь исканий в предрассудках, чаще всего сам захлопывает свою дверь к знаниям. Он боится «без Учителя» достигать каких-то новых этапов в своем развитии. Он читает в йогах о том, что можно повредить своему здоровью и мозгу в тех случаях, когда движутся без точных указаний. Но он забыл, что до того, как он сможет подойти к какой-либо ступени знания, где есть возможность раскрытия в себе сил, надо еще самого себя очистить, привести в порядок и гармонию хотя бы физический проводник, а там уже начинать думать о гармонии организма с духовными токами, которая поможет достичь первой ступени самодисциплины – самообладания.

Все в ученичестве упирается в первейшие правила самовоспитания: выдержка и такт. Когда достигнута внешняя воспитанность, побеждено раздражение и на место встали все понимания бдительного контроля над собой, только тогда явилась возможность встать в поле зрения Учителя. Огонь лампы перестал

мигать ежесекундно и может быть замечен.

Бдительный контроль над собой переводит все понятия «мой» в простое понимание своего смиренного места во вселенной. И чем выше восходит человек, тем все яснее видит, как далек путь, как трудно двигаться, как мало сделано.

Только с этого момента начинается очищение организма, подводящее человека всегда к Учителю.

Страхи, что можно от упражнений в йоге стать «одержимым», – это глупые сказки старых баб о домовых или помогающих и мешающих им духах. Если в пути человека уже были попытки использовать свои силы для черной магии, для которой он тоже не имел ни выдержки, ни самообладания, то в какие-то свои воплощения он будет психически больным. И ничто не сможет спасти его от ряда страданий, ибо никто и ничто не может освободить его из закона вселенной: причин и следствий.

В пути ясновидения, более чем в каком-либо ином, надо всматриваться во все встречи. Тот, кто идет этим путем, в какой бы период ни проснулось его ясновидение и в какой бы слабой степени он им ни обладал, всегда входит в то кольцо встреч, где его жизнь переходит в иное огненное кольцо. Цвет огненного кольца каждого человека – это результат его векового труда. Здесь все тот же закон причин и следствий расчищает перед человеком не кустарник его заблуждений, но выкорчевывает огромные пни от павших деревьев греха, сомнений, измен и пошлости.

Страх предрассудочно понятых «запретов», точно также, как и постоянное обращение к авторитетам, останавливают рост духа в человеке. И именно они-то, и бывают тем тупиком, куда упираются искания человека, становясь «исканиями» в кавычках.

Больше всего мешают человеку его привычки «обдумывать» всех своих встречных, их слова, их обстоятельства, а не их действия. Когда человек соприкасается с действиями другого, он сам вызывает в себе действенные эмоции. Но когда он передвигает с места на место только умственные клетки другого, он сам живет только той половиной своего организма, где царят эмоции ума.

Ум не защищает ученика ни от разложения нервной системы, ни от утомления, ни от безумной старости. Ум изнашивает клетки организма, который может жить только в гармоничном сочетании творчества с клетками сердца и духа. Тогда он истинно живет.

Раскрытие, тайна ясновидения – это Любовь, Дух, Мудрость, влитые в организм через Кундалини. Они вливаются по-разному, разными путями и в зависимости от последних раскрывают зрение или слух, или новые таланты. Но путь раскрывания всегда один: материя невидимого Духа достигает осязаемости через мозг.

Путь – прост, действия – легки. Но целомудрие мысли, как результат Света в себе, приходит к тем, кто не радости для себя искал, но верности Учителю…»

Запись кончилась. Мне не хотелось переворачивать следующей страницы. Все, что я прочел, было так необычайно глубоко и свято для меня. Я поглядел на спавшего подле меня Эта, и мысли мои вернулись к прошедшим векам. Теперь мне казалось, что я в первый раз понял, что это такое: действовать. Меня поразило, как я мало активен, как много моих мгновений уходит в пустоте, как много моих часов летит без смысла.