Две жизни
Шрифт:
Я крепко обнял к поцеловал И., от всего сердца поблагодарив его за все заботы, и л„г спать, благословляя жизнь за свет и красоту и будучи в полном мире с самим собой и со всей вселенной.
ГЛАВА XIV СТОЯНКА В Б. И НЕОЖИДАННЫЕ ВПЕЧАТЛЕНИЯ Во сне я видел Флорентийца, и так реально было ощущение разговора и свиданья с ним, что я даже улыбнулся своей способности жить воображением.
Утреннее солнце сияло, качка почти совсем прекратилась, и меня поразила близость берега. Рядом возник верзила и сообщил, что мы скоро войд„м в бухту Б., указывая на живописно
Снизу поднялся И., радостно поздоровался и предложил скорее отпить кофе, чтобы пройти к Жанне и приготовить ее к встрече с итальянками.
Мы принялись за завтрак; тут подошел капитан и, смеясь, подал мне душистую записочку.
– Рассказывай теперь другим, дружище, что ты скромный мальчик. Велела передать дочка, да старалась, чтобы маменька не увидела, – похлопывая меня по плечу, сказал капитан.
Я смеялся, как, вероятно, всему смеялся бы сегодня, потому что у меня смеялось вс„ внутри. Я передал записку И., сказав, что я слишком голоден и не могу оторваться от бутерброда, а потому прошу е„ прочесть вслух.
Капитан возмутился таким легкомыслием и стал уверять, что только теперь понимает, как я молод и по-мальчишески неопытен в любовных делах; что женские письма следует читать самому, так как женщины – существа загадочные и могут выкинуть самые неожиданные штучки.
Вс„ же я настоял на том, чтобы проч„л записочку И., и потребовал, чтобы и почтальон присутствовал при этом.
– Ну и занятный мальчишка, – сказал, расхохотавшись, капитан и присел к столу.
Записка, в ч„м я был уверен, и впрямь носила деловой характер. Молодая итальянка писала, что просит поскорее свести их к нашей приятельнице, поскольку в Б. много хороших магазинов и можно купить детям вс„ необходимое.
Капитана несколько разочаровало содержание записки; но он продолжал уверять, что это только благовидный предлог, а развитие любовной истории будет завтра, послезавтра и т.д. – потому что в глазах у девушки он увидел мой портрет.
Так, шутя, мы вместе с ним спустились вниз и прошли прямо к Жанне. Капитан, в виде дружеского назидания, покачал головой и погрозил мне пальцем.
Жанну мы застали в беспокойстве. Е„ дети метались в жару. Она рассказала, что в семь часов они были совершенно здоровы и весело выпили свой шоколад. Но вот около получаса назад малыш пожаловался на головную боль; затем и девочка сказала, что у не„ болит голова; не успела Жанна уложить их на диван, как они начали бредить.
И. внимательно осмотрел детей, вынул из кармана красивый гран„ный флакон, которого я ещ„ не видел, и дал лекарство.
– Вы не волнуйтесь, – обратился он к Жанне. – Можно было ждать и худшего. Через два часа жар спад„т, и дети снова будут чувствовать себя хорошо. Но это не значит, что они уже совсем здоровы. Я вас предупреждал, что немало ещ„ времени вам прид„тся за ними ухаживать.
– Ухаживать я готова всю жизнь, лишь бы они были здоровы и счастливы, – героически удерживаясь от сл„з, ответила Жанна. Я заметил в ней какую-то перемену. О таком молодом существе не скажешь, что оно вдруг постарело. Но у меня сжалось сердце при мысли, что только сейчас она начинает по-настоящему осознавать сво„ положение, и в ее сердце ещ„ глубже пускает корни
По распоряжению И. детей вынесли на палубу и, завернув в одеяла, оставили там вплоть до нашего нового визита.
Устроив е„ подле, мы сказали, что сейчас же верн„мся с нашими приятельницами, о которых говорили ей вчера. Но пусть она лежит и не думает вставать.
Войдя к Жанне, обе женщины сердечно обняли е„, осторожно, на цыпочках, подошли к детям и чуть не расплакались, тронутые их красотой, беспомощностью и болезненно пылающими щ„чками.
Обе итальянки выказали большой такт в обращении с Жанной; говорили мало, вопреки свойственным этому народу говорливости и темпераменту; но все их слова и действия были полны уважения и сострадания.
Очень нежно и осторожно, с моей помощью, молодая итальянка обмерила детей, и по е„ лицу несколько раз пробежала судорога какой-то внутренней боли. Очевидно, и е„ сердце уже знало драму любви и скорби.
Старшая дама в это время успела снять мерку с Жанны, хотя та и уверяла, что ей ничего не надо, но вот вс„ детское бель„ и платье у не„ стащили на пароходе моментально.
Нежно улыбаясь Жанне, дамы вышли. Я последовал за ними, а И., задержавшись возле детей, догнал нас уже на нижней палубе, где сейчас устанавливали сходни.
Пароход должен был простоять в порту весь день, так что спешить было незачем. Но И. хотел поскорее купить детям игрушки, чтобы они, проснувшись, легче выдержали постельный режим.
Городок был живописен. С массой зелени, огромными садами, редкостной растительностью и красивыми, почти сплошь одноэтажными домами, большей частью белыми, он был очень уютен.
Мы отыскали игрушечный магазин, набрали кучу самых разных игрушек и отправили их Жанне, скорбные глаза которой вс„ стояли передо мной.
Мне хотелось самому отнести покупки, но И. шепнул, что мы должны проводить дам в другие магазины, отвести на пароход, а затем ещ„ спешно навестить одного из друзей, где нас могут ждать известия.
Быть может, нам прид„тся свернуть на лошадях к турецкой границе и добираться в Константинополь сушей, что и дольше и труднее.
Я приш„л в ужас. «А Жанна?» – хотел я крикнуть. Но И. приложил палец к губам, взял меня под руку и ответил на какой-то вопрос старшей итальянки.
Я так был потряс„н возможной разлукой с Жанной, печалился е„ дальнейшей судьбой, что в мо„ сердце словно вонзилась заноза. Я мгновенно превратился в «Л„вушку-лови ворон», забыв обо вс„м, и если бы не тв„рдая рука И., я бы, наверное, застыл на месте.
– Подумай, разве мог Флорентиец быть столь рассеянным, невоспитанным и нелюбезным. Иди, предложи руку молодой даме и будь ей таким кавалером, каким ты желал бы выглядеть в глазах Жанны, если бы тебе пришлось е„ провожать. Вежливость обязательна для друга Флорентийца, – услышал я ш„пот И.
Снова и снова я постигал, как трудно мне да„тся искусство самовоспитания, как я неопытен и не умею владеть собой. Мелькнул передо мною образ брата; я вспомнил о его железной воле и рыцарской вежливости во время разговора с Наль в саду Али Мохаммеда. Я сделал невероятное усилие, даже физически ощутив напряжение, подош„л к молодой девушке, снял шляпу и, поклонившись, предложил ей руку.